"Нет, я тут доучусь, — думала Ольга, собираясь на занятия. — Интересно же! Потом, вот отрегулируют мне тигра — и прощай путешествия? А луки кто моим зверям привезёт? Пусть это хоть сто раз сон, но луки-то мы обещали!.. А была бы я магом, фиг бы мне чего отрегулировали! И почему, интересно, Демуров назвал мадам ведьмой? Просто так — или она действительно?.. Нет, нет, я отсюда ни шагу. Если заниматься как следует — так и проблем никаких, а потом, Андрюшка! Без него я точно никуда…"
Тигр, чмокнутый в нос и усаженный в кресло, смотрел печально, и Ольга помахала ему с порога:
— До вечера, рыжий! Мы ещё полетаем!
Флюк же, оставшись один, потянулся, встряхнул по очереди всеми четырьмя лапками и принялся тщательно вылизываться. "Милая какая девочка, — думал он, намывая уши, — а сны до чего любопытные! Считай, и не пришлось самому придумывать. А магам-то я носы натянул! Знай наших!"
Флюк, впрочем, бравировал. Он прекрасно понимал, что обмануть Ольгиных преподавателей ему удалось только благодаря безупречно наложенному заклятию — и честь наложения принадлежала отнюдь не самому Флюку. Больше того — Флюка предупредили, что заклятию не продержаться и трёх суток. Так что если кто-нибудь из магов вздумает осмотреть игрушку
Правду сказать, маги были те ещё! Особенно старший; старший удивлял Флюка несказанно: боевой маг запредельного уровня, преподающий математику!.. Да и ведьма была не из последних, славная ведьма, такой добрую дюжину демонов-сонников порубать — что кофейку выкушать…
Но рыжим пушистым тиграм — равно как и тем, кто обитает под их полосатой шкуркой, — до этого дела быть не должно. Поэтому Флюк спрятал свою браваду подальше. С наступлением сумерек его ждала зверски неприятная процедура, и к ней следовало определённым образом подготовиться. А они с Ольгой порядком устали нынче ночью! "Не уснула бы бедная девочка на уроках, — подумал Флюк, сладко зевая. — Ну ничего, хозяюшка, мы ещё полетаем, ох, как мы с тобой полетаем, моя хорошая!.."
Глава 10 (Андрей)
Тихо в лесу.
Только не спит барсук.
Шубку свою он повесил на сук,
Вот и не спит барсук…
"…потайных помещений учебного корпуса. Это мне доложил местный Шерлок Холмс Никита, скрупулёзно промеривший расстояния и вычертивший подробный план здания — и не лень же парню было! Впрочем, удивляться я давно утомился, как Привалов в "Понедельнике". Единственно, преподы наши ставят меня в тупик.
Их тут десятка два, причём в большинстве — мужики! Семейной пары — ни одной! И все в гимназии
Об учительской деятельности и говорить смешно. Заняться им больше нечем, что ли? И ведь у каждого на роже написано совершенное довольство собой и окружающим миром.
Ну, положим, любят они свою работу. Бывает. Или так ещё можно прикинуть: отбывают наказание. Ссылку, типа. По приговору Могучей Верховной Канцелярии, за какие-нибудь там грехи. Принудительные работы и условное заключение — о! И рады, что легко отделались. А недурная версия, между прочим!
Но это всё мыслишки блокнотные, заполночные. А вот когда вижу я великолепную Кору, вдалбливающую в гимназистские головы палатализации и склонения… Или взять того же Демурова: пять дней в неделю по четыре пары, да дополнительные занятия, да кураторство, да дежурства — вот оно ему надо?! Сдаётся мне, имеют наши преподы с гимназии нечто помимо любимой работы и высокой зарплаты! И нечто это должно быть весомо, ох как весомо!..
Скирдык, Андрей Евгеньевич! Экий вы, право, пессимист! Что вам, собственно, известно о магах — хрен чего да хрен от того хрена. А хрен добыт в несчётных "фэнтези" — достовернейшая, твою дивизию, информация!..
Кстати, если пользовать именно эту информацию, так много чего надумать можно. Особливо за полночь да в одного…
Ольга говорила мне, что иногда испытывает странное чувство — словно, как барышня выразилась, "смотрит не туда". Словно всё вокруг — не более чем искусный обман зрения. Качественно наведённые глюки. Мадам Окстри на самом деле — древняя старушонка с клюкою и вислым носом, а химик наш, красавец голливудский, — горбатый карлик с волосатыми ушами. Еда в столовке — лягушечья икра и крысы, тушеные в собственном соку, постельное бельё тончайшего хлопка — рваные, грязные тряпки, а невинные гимназисты откармливаются для последующего поедания.