Змей подколодный

— Что мы встречаемся. Директор мне сказал, что это помешает учиться.

— Вот когда помешает… Ты же говоришь, что долги выучила… Или проблемы есть какие-то? м-м?.. Подожди. Директор-то откуда?..

— Да нет, он просто предположил. Ему же сказали про воскресенье, что мы вдвоём были. А я ещё в степи ему говорила, что найду принца.

— Куплю себе белого коня, — сказал Андрей. — И шпагу.

— Купи корабль, — сказала Ольга. — Ты же не принц. Ты пират.

— Почему — пират?

— Похож потому что. Надо ещё бандану, такую, красную…

— Куплю бандану, — согласился Андрей. — Совершу вот киднэппинг… Запру тебя в каюте… Представляешь, ночь, звёзды над палубой…

— Пьяные матросы кругом…

— Нет уж. Рома ни капли, здоровый образ жизни, свежий морской воздух… изучение навигации и всё такое. На борту должна быть дисциплина.

— Как в гимназии, — договорила за него Ольга. — По субботам визит Демурова — для экзекуции провинившихся членов экипажа.

— Да шайтан его нюхал! Там ещё не хватает! Сам справлюсь… Пару раз по доске прогоню — закаются мои матросики баловать.

— Злой, — сказала Ольга.

— Отвратительный, — согласился Андрей. — И с женщинами требователен и темпераментен. Тысяча поцелуев в день — не меньше.

Ольга чмокнула его в нос:

— Вот тебе сегодняшняя тысяча, капитан. Пошли по домам.

— Чего это?! — запротестовал Андрей, но она уже встала, подобрала тетрадку и потрясла ей:

— Учиться надо! спать хочу лечь пораньше. А ты иди хвосты свои подбирай!

— Так это ты злая, — сказал Андрей. — Ладно. Я в воскресенье тебя украду. Перекину через плечо — и адью, красавица!

Он проводил барышню до фонтана, стараясь держаться прямо и идти ровно. "Спасибо, хоть выспаться удалось, — думал он по дороге. — Теперь можно и до утра над уроками сидеть, и я это сегодня сделаю, сдохну, но сделаю. Поем вот только… Чем руки распускать, заперли бы в комнате до воскресенья! Зубрил бы как зайка!" Но домашние аресты в гимназии не практиковались. А жаль. Андрей в который раз позавидовал Бельскому, который учился без проблем, невзирая на загулы и запои.

Вернувшись в интернат, он тщательно почистил зубы и устроился на тахте с учебником геометрии, а почитав минут пять, уложил на раскрытую книжку голову.

Клинки скрестились, сталь лязгнула, и один из танцующих кинжалов взвился вверх, обходя по спирали огромный двуручник…

Андрей вскинулся и помотал головой. Чертовщина какая-то!

— Вы меня точно с кем-то путаете, господа, — сказал он вполголоса. — Я вам что, Чэн-В-Перчатке? Из меня даже Сэмэн-Засунь-Ей-Под-Ребро вряд ли выйдет, мы больше на кулачках горазды. А вы мне — мечи, кинжалы…

Кинжалы!.. Он бросился к столу и добыл из-под тетрадей в ящике возможную причину странных видений.

Ночная находка никоим образом не походила на Единорога из романа Олди. И детской игрушкой не была тоже: заточена лихо. К рукоятке приделан петлёй шнурок. Финкач, самоделка, но кто ж его, уродца, в сундучок-то запрятал?..

Андрей примерил нож к руке и с тихим "ха!" сделал выпад в сторону воображаемого Демурова. "Я буду иметь честь драться с вами!" — холодно сказал он. Из рукоятки вырвалась струя пламени, и неудавшийся дуэлянт, выронив оружие, в ужасе отпрыгнул назад. Но, упав на ковёр, нож снова стал ножом — не более. Померещилось, что ли?.. Андрей подобрал нож, осторожно взмахнул и на этот раз удержал, стиснув зубы и пальцы.

Щелчок; в секунду выросла, закрывая ладонь, круглая гарда, вспыхнул, вытянувшись метра на полтора, клинок… Не клинок! Луч! Луч мерцающего зелёного света.

Лазерный меч.

"Вызовите мне неотложку, господа, если не затруднит. Как вы сказали? Мой папа — инженер Гарин? Что вы, что вы! Не хотел бы показаться нескромным, но фамилия родителя нашего — Кеноби. Оби Ван Кеноби, да-с…"

Междуглавие (Лёшка)

Со щитом или на щите

Декабрь сопровождаем хмурой свитой

ненужных дней и снегом бессюжетным,

тоской моих ночей неотогретых.

Мои капризы кутаются в свитер.

И лёд кругом.

И я отныне — призрак.

И дышат льдом

Теперь мои капризы.

Алексей Гаранин

Санками служила позаимствованная из дома круглая крышка от стиральной машинки. Крышка была новая, блестящая и скользкая до невозможности: закон трения игнорировала полностью.

Катались дотемна. И после катались тоже — когда уже и взрослые с горки ушли. Горка стала миром, и мир был бел и чёрен, возвышен и прекрасен: Норвегия, а может, и ледяные пустыни далёкой звезды. Ориентацию в пространстве отложили на потом, но крышку переименовали сразу, крышка получила в мире статус щита. Щит был найден в расщелине горы, истинное предназначение его скрывалось под снегом и мраком (Лёшка решил, что пока они сущность щита не разгадали).

Катались по очереди, оставшийся прыгал и кричал или бежал вниз, а чаще — ехал на заду. Тогда щит тащили наверх вдвоём.