Змей Сварога

— Работу искала, — Зина отвела глаза.

— И как успехи?

— Вроде бы нашла.

— Отлично, поздравляю! Расскажешь, что за работа?

— Пока нет, — Зина не могла взглянуть Виктору в глаза.

— Не понимаю... — лицо Барга выражало безграничное удивление.

— Я знаю. В этом и беда, правда?

— Правда, — резко произнес Виктор. — Но это твоя беда...

— Думаешь?.. — пожала плечами Зина.

— Уверен, — в тон ей ответил Барг.

— Может быть, — Зине надоело это перебрасывание фразами, и она не смогла сдержать вздоха, прозвучавшего в полной тишине. Ей вдруг подумалось, что сейчас она чем-то напоминает Бершадова.

Лучшего часа для посещения Шалашного переулка Зина не могла придумать, поэтому она предпочла действовать наугад. Как и во многих переулках возле Привоза, здесь с самого раннего утра бурлила жизнь. В самом начале переулка было много строительных мастерских, потому стук, шум, визг пил, гул строительных инструментов, пыль в воздухе, стружка под ногами — все это делало пребывание в этом месте абсолютно невыносимым. Ну а к середине переулка от множества сомнительных лавчонок добавлялась вонь.

Зина понятия не имела, что делают в этих лавчонках. По запаху подозревала, что варят какие-то фальшивые медикаменты или наркотики. Впрочем, разницы не было — и то, и другое пахло самым отвратительным, ничем не прикрытым криминалом.

Но страшней всего, самым первым, что всегда чувствовала Зина, приближаясь к Привозу, была вонь гниющих отбросов — выброшенных, испорченных овощей, сваленных в кучу рядом с рынком. Эти кучи гниющего мусора почти никто никогда не убирал, из-под них вдоль всех тротуаров текли зловонные, гнилостные ручейки, буквально преследуя ноги тех, кто не выносил Привоз так, как не выносила его Зина.

Она никак не могла понять, почему этот грязный, никогда не убираемый и, в общем, преступный рынок считается визитной карточкой Одессы. Какие власти ни пытались привести его в порядок, ни у кого ничего не получилось — Привоз никогда не поддавался контролю. Даже советская власть выбилась из сил.

Вонь, грянь, мошенники всех видов и сортов, откровенное воровство, бродяги — все это, слившись воедино, представляло собой настолько живописную клоаку, что навести в ней порядок, похоже, простым смертным было не под силу. И вот теперь путь Зины лежал как раз в этот лабиринт человеческих пороков всех сортов и мастей, туда, где действовали неподвластные людскому рассудку законы. А значит, чтобы добиться результата, нарушить их было необходимо.

Она обогнула очередную кучу гниющих отбросов, отшатнулась, увидев дежурного попрошайку с испитым лицом, который вынырнул прямо из-под ног, настойчиво требуя мелких монет, прошла мимо столярной мастерской, где стоял невыносимый шум, и деревянная стружка вылетала из окон, и наконец оказалась прямо в Шалашном переулке.

Здесь было малолюдно. Зина даже остановилась в растерянности. Ну хорошо, у нее есть имя. А дальше что?

— Дамочка, а подай-ка ветерану гражданской войны... — перегородив Зине дорогу, вынырнул из-за угла наглый попрошайка лет тридцати, явно не видевший эту войну даже издали. Опытным взглядом врача она разглядела зрачки морфиниста. Такая встреча в безлюдном переулке была довольно опасна. Без дозы наркоманы теряли человеческий облик. Крестовская инстинктивно прижала к себе сумочку, где лежал пистолет. Почувствовав твердую сталь сквозь тонкую кожу, ощутила приплыв сил.

— Подам, — спокойно произнесла. — Если скажешь чего.

Из кармана пальто она достала рубль. Глаза наркомана расширились.

— Да за шо угодно, дамочка! О чем базар...

— Гендрик, — сказала Зина. — Я Гендрика ищу. Слыхал?

Такой реакции, которая последовала за этим, она не ждала. Наркоман вдруг еще больше побледнел и отпрянул от нее с такой скоростью, словно действительно увидел пистолет. На мгновение в его глазах она увидела страх.

— Тю, ты... — Попрошайка сплюнул под ноги, грязно выругался. — Провались ты, шалава...

И бегом пустился прочь. Даже деньги, которые Зина держала в раскрытой ладони, не заставили его обернуться назад. Конченый наркоман, попрошайка — и отказался от денег? Почему?! Зина была в таком шоке, что не знала, что и подумать. Сунув деньги обратно в карман пальто, Крестовская пошла по Шалашному переулку.

Пройдя совсем немного, она разглядела какую-то забегаловку — бодегу, находившуюся в подвале дома. На вывеске толстый беззубый моряк в тельняшке держал кружку пенного пива с таким кислым выражением лица, словно у него болели все зубы сразу. Вывеска, потемневшая от времени и непогоды, была страшно грязной.

Однако это был шанс, и Зина не собиралась его упускать. Она с силой толкнула разбухшую деревянную дверь, вросшую в землю, и оказалась внутри.

В лицо ей сразу ударил кухонный смрад, состоявший из жареного сала и подгоревшего лука — жуткая вонь была характерна для самых дешевых забегаловок. Внутри помещения было пусто.