Змей Сварога

— Я не ошибся в тебе, — кивнул Бершадов. — Блестящая работа. Я очень доволен.

И тут Зина опешила. Он почти никогда ее не хвалил. А что произошло сейчас? Эта похвала сделала то, что не могли бы сделать угрозы — заставила Зину растеряться.

— Да я... э... в общем... — вдруг сама не понимая что с ней происходит, не давая себе отчета, она заговорила, поневоле дико раздражаясь от мысли, что Бершадов прекрасно видит и читает по лицу ее состояние.

— Работа блестящая, но не до конца. Мои агенты потеряли след Игоря Егорова как раз в Бессарабии, — словно издеваясь, спокойно перебил ее Бершадов.

— У тебя очень плохой агент, и он занят только собой! — вспылила Зина. — Как ты вообще можешь на него рассчитывать?

— Ты о чем? — Бершадов изобразил удивление.

— Александр Кароян, которого в окрестных к Днестру селах знают под именем отца Григория, — ответила Зина. Терять ей было нечего.

— Ну это лучший агент, — спокойно возразил Бершадов. — Во всяком случае, намного лучше тебя...

— Что?.. — Ее возмущению не было предела. — Чем же? Тем, что змей на служениях демонстрирует?

— Это часть спецоперации, — похоже, Бершадова ничто не могло вывести из себя.

— В которую ты не собираешься меня посвятить? — вспыхнула Зина.

— Пока нет. Хотя ты — тоже часть этой операции. Твоя задача — искать Игоря Егорова. А вот встречу с отцом Григорием я тебе организую. Вам придется работать вместе.

— В каком смысле? — насторожилась Крестовская.

— Возможно, тебе придется выехать в Бессарабию, если этого потребуют обстоятельства.

— У меня такое чувство, — задумчиво произнесла Зина, — что ты собираешься принести меня в жертву...

— Возможно, — на лице Бершадова снова не дрогнул ни один мускул. — Если моей стране и партии это потребуется, я принесу в жертву кого угодно, в том числе не только тебя, но и себя.

— Лицемер, — опустив голову, прошептала Зина. Бершадов сделал вид, что не услышал ее.

— Спецоперация очень важна, — помолчав, снова заговорил он. — Поэтому нам придется приложить много усилий. Знания Егорова были частью этого плана.

— Ты можешь объяснить? При чем тут змеи? — воскликнула Зина.

— В свое время ты узнаешь, — пожал плечами Бершадов.

— А может, спецоперация называется «Мамба»? — Зина не смогла сдержать ехидства.

— Мамба? Нет, — Бершадов спокойно выдержал ее взгляд. — Но я запомню это слово. Оно мне нравится. Возможно, в будущем пригодится.

— Для чего?

— Ну мало ли, может, для другой спецоперации! — Он словно издевался над ней.

— А сейчас мне нельзя сказать?

— Нет. Все засекречено. Это совершенно секретная операция, она охраняется на высшем правительственном уровне. Так что, к сожалению, даже если бы хотел, я не смог бы ничего сказать тебе.

— Ну хоть цель операции можешь сказать? — не отступала Зина.

— Попробую, — Бершадов скупо улыбнулся. — Цель — заставить румын открыть огонь по советской стороне, находящейся в районе Днестра.

— В смысле? — опешила Зина.

— В прямом смысле: заставить румынские войска открыть по нам огонь, обстрелять нашу территорию, — иронически улыбнулся Бершадов.

— И для этого нужен был Игорь Егоров? — Зина не могла прийти в себя.

— И для этого был нужен Игорь Егоров, — с лица Бершадова исчезла улыбка. — И отец Григорий — Александр Кароян.

— Получается, исчезновение Егорова ставит под угрозу срыва всю операцию? — догадалась Зина.

— Совершенно верно. Поэтому найти его нужно как можно быстрее.

— Что же мне делать дальше? — Крестовская, похоже, совсем растерялась.

— Ждать моих указаний. В следующий раз мы встретимся втроем — ты, я и Кароян. Вам есть, о чем поговорить, — жестко ответил Бершадов.

21 марта 1940 года, левый берег Днестра

Сизый туман пришел с реки. Он окутал берега непроницаемым покрывалом, и дорога к селу, и стоящий в отдалении от основной дороги амбар скрылись под густой влагой, дрожащей в воздухе. Если бы тут вдруг появился какой-нибудь прохожий, заблудившийся возле реки в этот ночной час, он бы точно не заметили деревянного строения амбара, стоящего на отшибе.

Но вокруг никаких прохожих не было — ни единой живой души. Никого — ни случайных путников, ни бродячих псов — никого. Поэтому темные густые хлопья тумана, просто висели в воздухе, никого не пугая. А под ними, тем не менее, было страшное: отчаянные человеческие голоса пробивались через закрытые двери амбара.

Он был полон людей. Внутри ярко полыхали керосиновые лампы. Света было так много, что можно было разглядеть даже трещинку на гладких деревянных досках стен, отполированных множеством рук. Люди стояли вплотную друг к другу, не в силах ни пошевелиться, ни сделать лишнего движения. Здесь были все жители поселка — от мала до велика. Женщины прижимали к себе детей, многие из них плакали. И объединяло их всех одно: лица всех, собравшихся внутри, были охвачены каким-то непередаваемым религиозным экстазом.

Они яростно выкрикивали слова молитвы, по разгоряченным лицам беспрестанно катились крупные капли пота. На небольшом возвышении был сооружен самодельный алтарь, и большой позолоченный крест отбрасывал хищный отблеск на лица молившихся поблизости от него.