Змей Уроборос

– Значит, правда, что пока мои родичи не вернутся домой, горе и беды поразят Демонланд. Настанет ли тот день? Разве подлый Кориниус не хвастал, что назван королем Демонланда? А я не проткнул мечом его внутренности. Ты думаешь, я могу жить с таким позором?

Он опять попытался сорвать повязки, но Волл снова удержал его. Спитфайр метался и повторял:

– Кто вынес меня из боя? Жалость оскорбляет меня. Лучше было погибнуть, чем удирать от Кориниуса, как побитый щенок. Пустите меня, изменники! Я разделаюсь с ним. Я умру в бою. Не мешайте мне вернуться!

Волл сказал:

– Подыми взгляд, великий Спитфайр, и посмотри на девственную луну, плывущую в небесных полях, и на сияющие звезды, во множестве сопровождающие ее. Земные туманы и штормы лишь ненадолго прикрывают ее, а потом уходят, небо очищается, и она снова держит свой курс, госпожа приливов и хозяйка судеб смертных. Под ней оживет Демонланд, и вернется слава твоего дома, о Спитфайр. И так же, как небесные волнения не смогут сдвинуть вечные горы, никакая разрушительная война, пусть даже такая, как та, которую мы проиграли сегодня, не сможет поколебать наше истинное величие. Его лишь укрепят копья предков, и вся земля поклонится нашей славе.

Так говорил Волл. Лорд Спитфайр смотрел вдаль через спящую в тумане долину, на огромные горы под луной и на высокие молчащие пики. Он больше ничего не говорил, то ли от слабости, то ли под мощными чарами луны и гор, то ли успокоенный тихим и глубоким голосом Волла, как голосом самой ночи, которая укрощала смятение и отчаяние детей земли.

Через некоторое время Волл сказал:

– Твои братья вернутся домой, не сомневайся. Но до тех пор наша сила – ты. Потому наберись терпения; залечивай раны; собирай новое войско. А если ты в безумии отчаяния лишишь себя жизни, вот тогда мы действительно погибнем.

ХХ. Король Кориниус

О том, как лорд Кориниус вошел в Аулсвик, и как был коронован на сапфировом троне Спитфайра, став королем Демонланда и наместником Короля Горайса; и как его приняли все, кто был в замке Аулсвик

Одержав великую победу, Кориниус повел свое войско в Аулсвик, когда день клонился к концу. Перед ним опустили подъемный мост и широко распахнули ворота, утыканные серебряными гвоздями и украшенные алмазами. Во всем блеске въехал он со своими сопровождающими в замок Аулсвик по дороге, вырезанной в цельной скале и мощенной массивными плитами из треммердейлского гранита. Большая часть его войска расположилась в бывшем лагере Спитфайра перед замком, но тысячу он взял с собой. С ним в Аулсвик вошли сыновья Корунда и лорды Гро и Лаксус, потому что флот был переведен под Аулсвик сразу по объявлении победы.

Корсус дружественно всех приветствовал, и хотел сразу отвести лордов в покои рядом со своими, чтобы они сняли доспехи, переоделись в чистое белье и праздничные одежды перед ужином. Но Кориниус извинился, сказал, что он с утра ничего не ел, и предложил:

– Давайте без церемоний, веди нас прямо в зал для пиров.

Корсус вошел в зал первым, Кориниус и остальные за ним. Кориниус положил на плечо Корсусу руку, всю в грязи и запекшейся крови, ибо решил не тратить время даже на мытье рук. Вряд ли это было хорошо для вышитого плаща из пурпурной тафты, который Корсус накинул на плечи. Как бы там ни было, Корсус сделал вид, что ничего не заметил.

Когда они вошли в зал, Корсус осмотрелся и сказал:

– Видишь, милорд Кориниус, этот зал несколько мал для такого стечения народа. Многие из моих достойных подданных должны по обычаю прийти и сесть с нами, а для них не хватит скамей. Прошу тебя, прикажи тем своим спутникам, которые менее родовиты, уступить место, чтобы был порядок. Моим командирам не пристало тесниться в чуланах.

– Прости, милорд, – ответил Кориниус, – но я должен думать о тех своих парнях, которые выдержали трудную битву, и я надеялся, что ты не откажешь им в чести сидеть за трапезой с нами. Это те, которых ты должен в первую очередь благодарить за то, что смог открыть ворота Аулсвика после столь долгой осады.

Итак, они заняли свои места, и перед ними поставили ужин: козлят, фаршированных орехами, миндалем и фисташками; цапель под соусом; говяжий филей; гусей и дроф; большие жбаны и кувшины с рубиновым вином. Кориниус и его воины истосковались по хорошему пиру, и какое-то время в зале царила тишина, нарушаемая только звоном чаш и жеванием.

Наконец, Кориниус, осушив одним глотком большой бокал вина, произнес:

– В лугах под Тремнирским Обрывом сегодня была битва, милорд герцог. Ты там был?

Обвислые щеки Корсуса покраснели. Он ответил:

– Тебе известно, что нет. По моему мнению, непростительной опрометчивостью было бы выступить с моими силами, когда казалось, что победу одерживает Спитфайр.

– О милорд, – сказал Кориниус. – Я не собираюсь с тобой спорить. Давай я лучше покажу тебе, какой чести ты достоин.