Змеи в ее голове

Это предместье представляло собой пустырь с торчащими на нем рядами зданий. Газоны больше напоминали сдутые автомобильные покрышки. В течение дня там стояли автомобили: машины у людей были, а вот работы не было. Так что люди ремонтировали машины, чтобы хоть чем-то заняться. Вот почему, если еще прибавить дилеров, на улицах постоянно толпился народ, которому больше нечего было делать, кроме как смотреть, кто приехал, кто уехал, кто паркуется. Для Матильды это усложнило наблюдение, особенно с ее новеньким «Рено-25», который привлекал внимание. Поэтому она довольствовалась тем, что, сделав вид, будто заблудилась, проехалась по кварталу. И осмотрелась на местности. Единственный укромный наблюдательный пост — какая-то улица на углу бульвара Гарибальди, где жила ее жертва.

С раннего утра зарядил дождь, поэтому на улицах было малолюдно и спокойно; просто придется время от времени включать вентиляцию, чтобы не запотевали стекла.

Матильду что-то беспокоило. Это было далеко не первое ее задание, но ей еще никогда не приходилось работать с такой целью. Эта Констанция была девушка лет тридцати, худая, даже тощая, в которой Матильде виделись замашки лесбиянки. Хотя у нее есть малыш, так что вряд ли.

Она жила в социальном доме, расположенном в квартале безработных, лавчонок с изрисованными граффити металлическими ставнями и дешевых мини-маркетов… Совсем не тот тип цели, с какими она обычно имела дело. С другой стороны, подумала Матильда, каждый имеет право умереть, так почему бы не эта молодая женщина. Но, выслеживая свою цель, выбирая момент или угол, место и так далее, она никогда не упускала случая поразмыслить над тем, почему ее жертва стала предметом контракта. В случае этой Констанции речь наверняка идет о наркотиках, о дилере, возможно о сексе.

Как бы то ни было, чтобы ее убрать, кто-то тратит такие деньги, каких этой девице, похоже, хватило бы, чтобы прожить как минимум полгода; так что причина наверняка имеется.

* * *

Дождь нарушил ее план. А плана «Б» у нее не было.

Констанция дала слабину (плохое начало) и, пока приводила себя в порядок, позволила Натану смотреть телевизор. Утро прошло быстро, дождь не прекратился.

И тогда она неожиданно опустила руки. Нервы были на взводе.

В полдень она сообщила:

— Я думала после зоопарка устроить пикник на природе. Но…

Оба посмотрели в окно.

— Поедим дома, вот и все.

Она решительно принесла на стол бумажные пакеты с фруктами, завернутые в фольгу бутерброды, пачки чипсов, большую бутылку кока-колы. И поскольку она больше не стремилась понравиться Натану, предложение было благосклонно принято.

— Ничего страшного, — сказал он. — К тому же я зоопарк…

— А, так ты тоже?

Завернуть бутерброды в фольгу оказалось дурной затеей: хлеб сделался дряблым, влажным, жевать его — одно мучение, вот ведь беда.

Они поели, сидя напротив друг друга и обмениваясь незначительными фразами. Несмотря на неудачу с бутербродами, все складывалось не так уж плохо. Натан уничтожил пачку чипсов. Он показался ей ужасно милым, и она улыбнулась.

— Почему ты смеешься?

— Потому что… я вот думаю, оставишь ли ты мне чипсы…

— Ой…

Он поспешно протянул ей то, что осталось от пачки, по-настоящему огорчился, принялся извиняться. И все же размышлял, как же они проведут сегодняшний день.

— Может, в кино? — предложила Констанция.

Натан просто кивнул: ладно. В субботнем выпуске телевизионных новостей сообщили репертуар ближайших кинозалов.

— Как насчет «Бесконечной истории»?[14]

Натан спросил:

— А «Гремлинов» нет?

Констанция поискала в списке. Нет, сейчас нет… Тогда пусть будет «Бесконечная история», посмотрим.

— Хорошо, — сказала Констанция, — раз днем мы идем в кино, хорошо бы мне сбегать купить чего-нибудь на ужин…

Она разговаривала сама с собой и топталась на месте, не в силах принять решение:

— Я не возьму тебя с собой за покупками, чтобы ты не промок под дождем.

Было видно, что она колеблется. Натан вопросительно смотрел на нее.

— Только вот оставлять тебя одного — это…

Она хотела сказать, «не очень правильно». Разве ребенка такого возраста оставляют одного в квартире? Дождь продолжал стучать в стекла. Или в такую погоду его пешком тащат с собой в супермаркет?

— Да мне все равно, могу и остаться, — успокоил ее Натан. — Только если мне нельзя будет смотреть телик…

Его слова рассмешили обоих.

Когда она выходила из квартиры, Натан сказал:

— Пикник был суперский…

Похоже, он говорил искренне. Казалось, он хотел добавить что-то еще. Констанция чувствовала, что вот-вот сдастся. Она собралась было обнять его, но передумала. Она знала, что сейчас не стоит, еще не пора… Натану понадобится время, это должно исходить от него. Есть столько причин не делать этого, она так страдает от нестерпимого желания прижать его к себе! Сколько недель, месяцев, лет она ждала этого мгновения, которое пока не наступило. Она даже задохнулась. Но ей было страшно все испортить. Констанция снова овладела собой, сделала вид, будто он сказал какую-то банальность, но милую.

— Да, получилось вкусно.

— Особенно чипсы…

Они улыбнулись друг другу.