Змеи в ее голове

Эта его реплика решила дело. Всю вторую половину дня Матильду не оставляла мысль о том, что она так и не сходила побеседовать с Лепуатевеном. Каждый раз, когда Матильда о нем вспоминала, у нее находились другие дела. А потом она и вовсе перестала об этом думать. На самом деле, у нее в запасе четверть часа — полно времени, чтобы уладить проблему.

— Подождите меня, — сказала Матильда, когда шофер взялся за переноску, чтобы поставить ее на заднее сиденье.

— Что это за собака?

— Далматинец! — рявкнула она из кухни, доставая из ящика «смит-вессон».

Таксист нагнулся и через маленькое боковое стекло пригляделся к Куки.

— Я таких еще не видел…

Когда он захлопывал заднюю дверцу, на террасе появилась Матильда с сумкой через плечо. Она заперла стеклянную дверь и, спускаясь по ступенькам, сказала:

— Сейчас отнесу соседу ключи и вернусь.

— Не хотите, чтобы я вас подвез?

— Не стоит.

Матильда внезапно очень приободрилась. Этот сосед вот уже столько времени мозолит ей глаза, она с облегчением задаст ему трепку. Она ему скажет: «Я пришла от имени Людо, вы его помните?» — и влепит ему пулю промеж глаз. Она прикрутила к пистолету глушитель, таксист ничего не услышит. А оружие она выбросит под живую изгородь. В любом случае ей плевать. Найти ее невозможно. Она неуловима.

Когда кто-то наконец решится заняться поисками Матильды Перрен, потребуется чудо, чтобы обнаружить Жаклину Форестье.

А до тех пор я десять раз успею помереть, удовлетворенно подумала она, бодро шагая к калитке.

Водитель крикнул:

— Вы все же сильно-то не задерживайтесь!

Она была на полдороге, когда неожиданно появился сильно побитый «Ами-6».

Мотор ревел, автомобиль на второй скорости задним крылом снес калитку, но после резкого виража выровнялся посреди дорожки. И увеличил скорость, даже миновав третью.

Мсье понадобилось почти два часа, чтобы добраться сюда. Он нашел не все скорости — в частности, ему не попалась четвертая. На выезде из Парижа он потерял правое переднее крыло, когда резко свернул, чтобы не оказаться на платной магистрали. Он хотел ехать по обычному шоссе, он всю дорогу постоянно себе это твердил: ехать по шоссе. Добраться самому. Потому что полиция мне не верит.

Найти Тревьер оказалось непросто. Мсье не хотел никого спрашивать. На самом деле, уверенный, что ему помешают продолжить путь, он вообще не хотел останавливаться. Даже на красный. Даже на знак «стоп». Он наслушался и ругательств, и автомобильных гудков! Пригнувшись к рулю, почти уткнувшись лбом в ветровое стекло, Мсье думал только об одном: добраться до Мелёнской дороги.

Увидев дом под номером 226, он резко свернул, и вот он уже едет по засыпанной гравием дорожке.

Прямо перед ним, парализованная явлением этого ревущего автомобиля, стояла та самая женщина.

Он прекрасно ее узнал. Это она — та, что у него на глазах садилась в машину, та, что приезжала убить Рене и Теви.

Наверное, Матильда успела бы сделать те три шага, которые позволили бы ей увернуться от мчащегося на нее «Ами-6», тем более что водитель не обладал необходимыми рефлексами, чтобы ее преследовать.

А помешало ей лицо Мсье.

Она сразу узнала искаженное одержимостью лицо старика, которого тогда мельком заметила в окне. Ее мгновенного оцепенения хватило — и оно стало роковым.

«Ами-6» ударил ее спереди, с разгона, на скорости пятьдесят километров в час.

Удар ее тела не отбросил — оно легло на капот, и автомобиль пронес его до террасы, в которую и врезался.

Матильда отлетела на стеклянную дверь, однако та даже не треснула. Обе ноги у Матильды уже были перебиты, грудь сильно продавлена, она с невиданной силой грохнулась головой о стекло и рухнула на плитку крыльца.

При виде Мсье, который открыл дверцу, медленно распрямился и с окровавленным лицом, спотыкаясь и пошатываясь, побрел по дорожке, таксист, как громом пораженный, хотел что-то сказать, но уже не понимал, что делать: оказывать помощь пассажирке, которая плавала в крови у стеклянной двери, попытаться остановить уходящего невероятно худого старика, который при каждом шаге едва не терял равновесия, или звонить в полицию. Ничего из этого он не сделал. Шокированный жестокостью и внезапностью произошедшего, таксист опустился на сиденье своего автомобиля, после чего, странное дело, обхватил голову руками и заплакал.

* * *

Работники социальной службы действительно приехали за Мсье, но не нашли его: к тому времени он на ревущей машине уже направлялся навстречу своей судьбе.

Его обнаружили на улицах Тревьера — он бродил, весь в крови, с опухшим лицом.

Следствие по его делу несколько затянулось, и прошло больше трех месяцев, прежде чем ему подыскали окончательное место проживания.

Сейчас он живет недалеко от Шантийи, в доме престарелых с медицинским обслуживанием.

Если будете проезжать мимо, в любое время, кроме ночи, вы заметите его силуэт в окне палаты. Он коротает время, глядя на деревья в парке.

Очень сдержанная улыбка придает его отныне умиротворенному лицу кроткое и спокойное выражение человека, который не боится смерти.