Змей в саду Ватикана

В кабинет к нему вошла Жанна.

– Папа! – Она забралась к нему на колени.

– Что, милая? – Он запустил руку в ее волосы.

– Мы поедем кататься в город?

– Сейчас опасно.

– Почему?

– Новая болезнь возникла и угрожает людям… Слышала о ней?

Она нахмурилась.

– Да.

– Ну вот видишь. Пересидим здесь. А потом съездим.

– Это все скоро закончится?

– Надеюсь…

Он поцеловал девочку в лоб, и она сползла с его колен.

В дверях Жанна обернулась и сказала, что ждет от него подарка. Он давно ей ничего не дарил. Он улыбнулся и сказал, что помнит об этом и обязательно в самом ближайшем времени ей что-нибудь подарит. Жанна послала ему воздушный поцелуй. Как жаль ее! Бедная девочка…

Тихо зазвенел сотовый… Сообщение. Он открыл его. Фотография! Что это? Он и девушка. В странной позе… неужели? Боже! На него нахлынули воспоминания, о которых он хотел бы забыть…

Глава тринадцатая Затонувшие колокола

Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.

Николай Гоголь

Москва – Подмосковье. Наши дни.

Он сидел и рисовал шутливые карикатуры на своих коллег, пока никого не было. И одновременно думал о Даниле: как он там. В голове была странная вялость: то ли он не выспался, то ли просто в голове туман от нерешенных проблем. Он подумал, что дело об исчезновении Ольги Фишман не продвинулось ни на йоту. Она исчезла, словно ее и не было. Художница рисовала картины «под Башкирцеву», здесь тоже была какая-то тайная подоплека. Но вот – какая?… Павел досадовал и раздражался, прежде всего – на самого себя. Недотепа, ругал он сам себя, не можешь дело раскрыть. Топчешься на одном месте… Может быть, эта профессия – не для тебя? Другие бы решили это дело – на раз…

Звонок отвлек от самобичевания.

– Кажется, одного из твоих красавцев задержали… – бросил начальник. – Того, кто напал на Данилу Соболевского. Так что езжай на место.

Начальник продиктовал адрес, и Павел выехал туда, куда ему было приказано отправиться.

Как хорошо, что в моменты растерянности и самоедства появляются спасительные приказы. Сразу нужно совершать конкретные действия и нет никаких отвлекающих мыслей и маневров…

На месте выяснилось, что задержали Германа Силантьева в Подмосковье. Он полез на одну дачу, и бдительная соседка сразу вызвала полицию. Лидия Васильевна – бабуля лет семидесяти с небольшим, с крашеными рыжими волосами и в шляпке с большим серебристым цветком на боку – говорила, время от времени поджимая губы.

– Я поняла, что здесь что-то не так. Сплю я плохо. Ах. – Она поднимала вверх глаза, подведенные черными стрелками. – Бессонница замучила. И я только что посмотрела документальный фильм об Ольге Лепешинской. Я ее еще видела вживую. Таких балерин сейчас не делают. Понимаете? Накапала валерьянки, потом выпила коньячок…

Паша про себя улыбнулся: валерьянка и коньячок – чудесное сочетание. Как сказала бы его сестра Татьяна – «стремное»…

– Но сон проклятый не шел никак. Подхожу к окну – луна светит. Молодость вспомнилась, взгрустнулось… И вдруг вижу в окне слабый огонек. А соседа давно нет. Он куда-то уехал… Поэтому на дачу могли покуситься воры. И это ужасно! Я читала, что с наступлением осени они лезут на дачи. Ах, что читала! Я знаю. У нас два года назад ограбили чудесную дачу… Там проживала вдова академика… Она не пережила, что воры украли ценные вещи – картины, сувениры, коллекцию минералов…

– Зачем же она хранила эти ценные вещи на даче? – удивился следователь, Марьянов Николай Петрович, плотный жизнерадостный мужчина лет сорока. – Очень неразумно по нашим временам.

– Из-за детей. Она боялась, что Никуся и Виталик все вещи, оставшиеся после отца, вынесут на помойку. Видите ли, молодой человек, люди вашего поколения не очень-то ценят старые вещи… Им кажется, что это – пыль, труха. А это – молодость, воспоминания, аромат эпохи…

– Я понимаю… – Марьянов бросил взгляд на Павла. – Сочувствую… Значит, вы услышали какие-то звуки и увидели свет.

– Да… Я позвонила в полицию. Меня моя дочка Рита всегда так учила: видишь или слышишь что-то странное – звони в полицию. Приедут, разберутся. Сейчас много хулиганов, больных людей и просто воришек…

– Вы все сделали абсолютно правильно.

– Вы знали вашего соседа? – спросил Павел.

– Плохо. Он объявился тут недавно, где-то год назад. Умерла прежняя хозяйка дачи, его дальняя родственница. Он даже еще толком в наследство не вступил… Его наш председатель все торопил… Иначе получается, что он как самозванец живет. Он собирался довести до конца оформление, но куда-то пропал…

– Это он? – Павел достал фотографию Полянского.

– Да-да. – Я уже говорила об этом.

– Просто мы с Николаем Петровичем хотим убедиться в этом еще раз. А что вы можете рассказать о том соседе?

– Почти ничего. Такой тихий. Вежливый… Но несколько нелюдимый… Пройдет, поздоровается, и все. Никаких разговоров. С прежней хозяйкой мы вполне дружили… Он был ее родственником, и она оставила ему завещание на эту дачу.