Змея, что пьет гранатовую кровь

Пантера подошла вновь к кровати и поцеловала свою женщину в губы. Затем скользнула вниз плавным движением и прижалась губами к жасминовой коже плоского живота.

— Я просто хочу, чтобы ты была осторожнее. Эта война — такая глупость. Быстрее бы Мариус вернулся домой, и воцарился мир.

Рисса, едва заметно улыбаясь, гладит черные волосы любовницы.

— Я не знаю причин, почему все происходит именно так. Говорят, будто Мариус не только напал вероломно на Его Высочество, но и задумал забрать его супругу. Для развлечения.

— Знаю, — Маили разводит ноги эльфийки и проводит кончиками пальцев по нежным складкам лона. — Мариус всегда был излишне… горяч и вспыльчив.

Рисса не стала отвечать, наслаждаясь ласками и прикосновениями губ, языка, рук.

Тихий стон.

Эльфийка не любит Маили — лишь играет. Лжет с равнодушной жестокостью мертвых камней, которым отдала свое сердце. Но с этим исчадием ночи, чьи волосы пахнут мускусом, ей так хорошо на ложе.

Кто сказал, что исполнение своего государственного долга и удовольствие — несовместимы?

***

Мы с Алариком только отужинали вкуснейшими тыквенными рулетиками с грибами, как управитель явился в наши комнаты с вестью о том, что Его Высочество наследного принца и Ее Высочество принцессу Лидию (звучит очень непривычно, но приятно) желает видеть правящая чета.

В личных покоях короля и королевы находилась Рисса Каиро, первая из гильдии ювелиров. Я узнала высокую беловолосую эльфийку, потому как видела ее на нашей свадьбе, и со слов супруга мне было известно, что именно она была автором моего обручального кольца и того чудесного колье из бирюзы.

Этот вечер мог бы быть весьма приятным. Если бы женщина с глазами цвета ивовых листьев не рассказала нам, что веры планируют нападение на Феантари.

После супруг пояснил мне, что Рисса, пользуясь привязанностью к ней некой высокопоставленной двусущей, имеет доступ к подобным сведениям, и я даже не успела поразмыслить, как мне отнестись к столь изящному равнодушию и использованию чувств других для собственной выгоды. Меня больше интересовало иное:

— Итак, что нам делать?

— Я разберусь с этим. А ты останешься здесь, в безопасности.

Руку Аларика я сжала так сильно, что кажется, могла бы раскрошить его кости в пыль.

— Ты намерен славно погибнуть, защищая меня? Не…

Договорить я не успела — почла за лучшее замолчать. Потому как очень отчетливо почувствовала, насколько супруг боится за меня. Не хочет потерять.

Я глубоко вздохнула. В любом случае, в бою помочь ему я вряд ли чем смогу, а вот помешать — вполне, если Аларик станет отвлекаться. Потому, вняв доводам разума, я просто молча обняла любимого.

Глава 13

Пальцы сдвигают кружево белья, и Дьяр касается поцелуем нежной ореолы цвета карамели. Лайолешь закрывает глаза, сжимая в пальцах пряди волос своего мужчины. Шершавая кора грушевого дерева царапает сквозь тонкий шелк блузки кожу, и аромат плодов возбуждает чувства.

Его пальцы внутри ее лона, поглаживают, ласкают, и соки возлюбленной для эльфа слаще белого меда.

— Дьяр…

Супруг накрыл губы Лайолешь ладонью.

Молчи.

Эльфийка застыла, почувствовав, как напряглось тело Дьяра. Что случилось?

— Слушай, — говорит он.

Шаги. Почти невесомые. Тихие. Даже слух эльфов, возможно, не уловил бы их, но Феантари помог им. Мир итилири не любит чужаков.

Дьяр и Лайолешь обернулись одновременно. Кто-то посторонний был в зимнем саду Гранатового дворца.

Серебряный положил руку на живот своей женщины, ниже ребер. Он призвал свою силу — их общую силу, и воплощенная, естественная природа помогла своим детям.

Лайолешь просто растворилась среди темной зелени листвы и пряного запаха магнолий. Ни один хищник не учуял бы ее сейчас.

Дьяр же оказался прямо за спиной чужака.

Это двусущий. Пума. Высокий, с песочного цвета волосами, собранными в хвост. В его руке — тонкий прочный шнур, с костяными рукоятками на краях.

По всей видимости, собрался незаметно подкрасться к стражникам.

Что же, путь иногда делает любопытные повороты.

Змеей тонкий ремень Дьяра скользнул на шею оборотня, и змея эта выпила его дыхание. Хруст позвонков.

Два воина-итилири вышли из-за ореховых деревьев. Светлый в который раз подивился способности дроу сливаться с тенями. Темнота стирала белизну их кожи, давая возможность напасть неожиданно, и даже прямые обоюдоострые клинки мерцают тускло, не выдавая присутствия.

У ног дроу — два мертвых тела. Еще веры.

Дьяр определенными жестами, принятыми в военное время, показал, что направится обратно в замок. Получив подтверждение, что он понят, эльф едва слышно сказал Лайолешь:

— Идем. Необходимо всех предупредить.

***

— Крайне невежливо приходить ранее намеченного срока, — говорит Мирабелла, скрещивая узкие ладони на шелке юбки.

Илиасу и Аларику ничто не сможет помешать. В это верит королева. В это верю я.

Смотрю на идеальный рисунок подготовки, который будет раскрашен скоро кровью врага, и думаю о том, что все же я многого не знаю о своем мужчине.

Например, как привычно лежат в его ладонях рукояти дважды изогнутых, коварных клинков.