Змея Давида (СИ)

Подавляя мучительную зевоту и желание найти где-нибудь укромный уголок, свернуться там калачиком и заснуть, Диана медленно продефилировала мимо дверей, ведущих в Большой зал. Студенты завтракали и выглядели столь же сонными и не выспавшимися, как и она сама. На дворе стоял апрель, все вокруг просыпалось, а на Диану, казалось, наваливалась запоздалая зимняя спячка. Спать хотелось постоянно в последние дни, хотя по ночам она теперь высыпалась. Прошла неделя после того, как они со Снейпом поссорились и так и не решили помириться. И в продолжение всей недели Диана, оставаясь у себя в комнате наедине, либо спала, как сурок, либо плакала. Спать и плакать – все, чего ей хотелось. Еще хотелось наплевать на гордость и отправиться в подземелья и заставить его выслушать себя. Неважно, что послужило причиной к тому, что он так о ней подумал – ее собственное поведение или его паранойя и неуверенность в себе. Важнее заставить его поверить в то, насколько он важен для нее, а в причинах можно покопаться после (для предотвращения рецидива, так сказать). И вот всю неделю она откладывала этот разговор, вначале чтобы дать ему время остыть, затем – потому что боялась, что он ей не поверит.

Вчера вечером она, наконец, решилась и сказала себе, что после десяти часов непременно сама пойдет к нему, и они поговорят, и будь что будет. Непонятная усталость снова сморила ее, и она прилегла на кровать на часок. Когда она проснулась, было уже два часа ночи. С удивлением она заметила, что огонь в камине горит по-прежнему, хотя уже должен был погаснуть, а сама она лежит на не расстеленной кровати, все в той же позе эмбриона, но накрытая пледом. Она точно помнила, что не укрывалась, потому что в комнате было достаточно тепло. Внезапно ее осенило – это мог быть только Северус. Должно быть, он приходил вечером через камин, увидел, что она спит, укрыл ее пледом и зачаровал огонь в камине, чтобы тот горел всю ночь. Она невольно улыбнулась, чувствуя, как почти покинувшая ее надежда на примирение, возвращается, и зачем-то принялась оглядывать комнату в поисках записки. Но записки не было, и Диана расстелила постель, переоделась в пижаму и снова легла, проспав до самого утра.

К сонливости прибавилась странная слабость, от которой еще сильнее захотелось прилечь и закрыть глаза. Такое впечатление, подумала она, что в Хогвартсе закончились запасы нормального сливочного масла, иначе какого черта школьные эльфы вздумали жарить яичницу с беконом на прогорклом масле. Запах, доносившийся из Большого зала, больше напоминал амбре из какой-нибудь третьесортной забегаловки для дальнобойщиков, но не обычную эльфийскую стряпню. Утром она с трудом проглотила чашку кофе без сахара, но теперь при мысли повторить это, чтобы избавиться от проклятой сонливости, ее охватило отвращение.

Непонятно почему, но ей становилось все хуже. Ощущение в желудке было такое, будто вчера она переела несвежих «биг-маков». Буркнув напарнику «Я сейчас», она направилась в сторону ближайшего туалета, на ходу зажимая рот ладонью. Едва она захлопнула за собой дверь и успела нагнуться над раковиной, ее вырвало остатками утреннего кофе.

Силясь не упасть на дрожащих от слабости ногах, одной рукой она вцепилась в бортик раковины, а другой принялась плескать себе в лицо ледяной водой. Новый спазм скрутил уже опустевший желудок, и ее снова вывернуло, теперь уже просто слизью.

Дверь туалета распахнулась и на пороге возникла Тонкс с палочкой наперевес. Секунду она стояла молча, оглядывая туалет, затем облегченно выдохнула, прикрыла за собой дверь и заперла ее «коллопортусом».

– Что, плохо? – участливо спросила она.

Диана молча кивнула головой и принялась горстями глотать холодную воду. Головокружение и тошнота отпускали, однако слабость и дрожь во всем теле никуда не делись.

Дора продолжала:

– Сходи к Помфри, что ли. Вдруг это какая-то инфекция или отравление. Что ты вчера ела?

Диана старательно стала припоминать, что из съеденного ею вчера могло вызвать пищевое отравление, но ничего в голову не пришло. Еда была вполне приличной – эльфы не имеют привычки готовить плохо или небрежно, правда, непонятно почему сегодня весь Хогвартс будто насквозь провонял прогорклым салом. Если только кто-то пытался ее отравить…