Змея Давида (СИ)

Должно быть, мелькнувшие мысли натурально отпечатались у нее если не на лице, то в глазах, так как Дамблдору ничего не стоило догадаться о том, что она сейчас подумала.

– Нет, Волдеморт не нашел его, не бойтесь. Мистер Башевис унес нашу тайну в могилу по нелепой случайности. Просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время. – В каком смысле? – спросила она, не замечая, что комкает льняную салфетку, лежавшую возле ее чашки. – Он поехал по делам к себе на родину и… В общем, в пяти шагах от него какой-то магл взорвал сам себя и положил с десяток человек. Башевис оказался в их числе… Ну, вы наверное, лучше ориентируетесь в магловских новостях, знаете, что происходит в Израиле.

Странно, она всегда была уверена, что Башевис если и погибнет раньше времени, то, скорее всего в результате разборок с такими же магами, как и он сам. Но стать жертвой террориста-смертника… Действительно, до крайности нелепая смерть. И страшная, именно потому, что в чем-то обыденная для этой страны.

– Вы точно уверены, что это был именно Башевис? – Мне передали эти сведения из израильского Министерства магии, – пояснил Дамблдор, – поэтому сами понимаете – тела Башевиса я своими глазами не видел. Но не доверять своим коллегам из Израиля у меня оснований нет.

Снова Диана не могла избавиться от ощущения того, что смерть Башевиса слишком уж своевременная. И такая ли уж это случайность? Додумать эту мысль ей не позволил очередной приступ дурноты, и чтобы побороть его, она глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Как ни старалась она скрыть свое состояние, от Дамблдора не ускользнули резко выступившая на ее лбу испарина и внезапная бледность.

– Вы неважно себя чувствуете? – излишне, как ей почудилось, участливо, спросил он. Она пробормотала, пряча глаза: – Все в порядке, просто устала немного…

Дамблдор помолчал, а затем сказал совершенно будничным тоном:

– Вам все-таки следует сходить к мадам Помфри, попросить у нее специальное зелье от приступов дурноты.

Диана почувствовала, как кровь приливает к щекам, а сердце бешено колотится о ребра.

«Тонкс! Убью ее, дрянь болтливую! Ведь просила же!»

Она уставилась на директора, в ужасе прикидывая, сколько народу в курсе ее «интересного положения», но Дамблдор лишь устало прикрыл глаза и сложил пальцы рук в любимом жесте «домиком». Наконец, директор открыл глаза и тем же непринужденным тоном спросил:

– Северус знает?

А вот этого Тонкс ему сказать никак не могла – излишней проницательностью та никогда не страдала. Значит, догадался сам.

Диана отрицательно мотнула головой. – Это хорошо. Не нужно ему говорить. Во всяком случае, пока. – Откуда вы узнали… про нас? – с усилием спросила она. – Я, наверное, слишком много прожил, чтобы не видеть подобные вещи. Я давно наблюдал за ним. Никто не может назвать Северуса душевным, заботливым человеком. Это не значит, что ему плевать на учеников школы и на других членов Ордена, скорее наоборот. Но к вам его отношение всегда было несколько иным, даже тогда, когда он сам над этим не задумывался. И потом – я не даром уже почти полвека директор этой школы. И каждый директор так или иначе знает, чем живут те, кто обитает под крышей Хогвартса, – при этих словах Дамблдор улыбнулся хитрой улыбкой, от которой ей захотелось запустить ему в лицо чайником. – А почему я не должна ему говорить? Думаете, его реакция будет, так сказать, не слишком радостной, если не сказать хуже?

«Интересно, почему я сама в это не верю?!»

– Нет, конечно. Просто эта новость может выбить его из привычной колеи. А это опасно, очень опасно. – В каком смысле? – Я скоро сойду со сцены, – вздохнул Дамблдор. – Вы верно заметили – мое состояние ухудшается. Поэтому в некотором смысле меня можно смело списывать со счетов. Вся тяжесть борьбы ляжет на плечи профессора Снейпа и, к сожалению, Гарри. «Бедный Поттер! Он хотя бы в курсе, что ему предстоит возглавить Сопротивление?»

Дамблдор устало продолжал: