Змея и Ворон

Но правда в другом. Прежде чем выйти в космос, ракета горит. Прежде, чем обретёшь бесчувственность, ты должен ощутить всю боль, целиком, до конца. Выпить горький коктейль залпом. Чего в нём только нет? Потеря веры в себя, осознание того, что ты недостойна любви – когда знаешь на все сто, что тебя никто и никогда любить не будет, ты перестанешь к этому стремиться. Потеря веры в людей – если вокруг тебя одно жалкое ничтожество, то нужно ли оно тебе? Нервы, чувства, сердце – всё это горит и жжёт в тот момент, когда ты, как ракета, сгораешь от ярости, боли, отрицания и принятие: любви нет. Нигде нет. Никогда. Есть только твоя слабость, которую более сильный противник использует против слабой тебя.

Слабой быть нельзя. Слабых бьют. Им причиняют боль.

Ракета выходит в космос, оставляя позади и земное притяжение, и горящую атмосферу. Её окружает тёмное безмолвие космоса и его успокаивающий холод.

Анестезия… тотальная и фатальная.

Боли больше не было – осталась холодная ярость.

Он использовал её! В то время, как Алекснадра готова была рискнуть ради Ворона всем, пойти против собственного отца! – он просто ставил над ней опыты! Как над бедной серой мышкой!

– Да. Ты прав. Я заслужила ответы. Ты готовился к нашей встрече, так?

Ворон согласно кивнул:

– Портал был настроен заранее. Где-то с год тому назад.

– Как предусмотрительно! Что это за место?

– Нечто вроде Запретного Леса при Хогвартсе – Зачарованный Лес при Магистратуре Магии.

– Почему ты выбрал именно это место?

– Как ты уже знаешь, я состою в сектантском Ордене Иезуитов, что в своё время устроили кровавую охоту на ведьм. Делом жизни современного Ордена является защита мира людей от таких, как ты или я. А главной задачей наших дней было остановить твоего отца, Александра. Мы получили документ о гибели Кевина Аббнера – так наши осведомители узнали, что один из сильнейших белых магов пожертвовал своей жизнью, но всё, чего смог добиться – лишь отсрочки. Твой отец не был уничтожен – он был всего лишь заперт. Правда, большинство утешалось тем, что ключ от его темницы выброшен и потерян.

Ворон поднялся с корточек одним текучим, лёгким движением и приблизившись к Александре, накрутил её локон на свой палец.

Голос его зазвучал мягче и глубже:

– Факт о твоём рождении не разглашался, но всё же слухи ходили. Тебя искали профи, но и прятали – тоже не дилетанты. Причём, те, кто прятал, долгое время были вне подозрений, ведь именно они и участвовали в Наложении Печатей. Казалось бы, все были заинтересованы в том, чтобы Зверь оставался запертым под замком. Но Майлзам нельзя доверять.

– Только Майлзам? – подняла на него глаза Александра и Ворон сощурился, прочитав в её взгляде вполне заслуженный укор. – Никому нельзя доверять.

– Я никогда не утверждал, что стал твоим другом, Лекса Нахширон, дочь Чёрного Змея, – прошипел Ворон и дыхание его участилось. – Я не обманывал тебя – лишь не мешал обманываться.

– Как скажешь, – пожала она плечами и отступила на шаг, словно выставляя между молодым человеком и собой барьер. – Продолжи, пожалуйста, свой эпический рассказ. Очень интересно.

– Мы догадывались…

– Кто эти – мы?

– Иезуиты. Мы догадывались, что Змей, рано или поздно, найдёт способ выползти из своей норы, и у нас не было возможности этому помешать. Всё, на что можно было рассчитывать, так это на то, чтобы вовремя собирать информацию о всём, что творится в Магическом Сообществе и в решающий момент постараться не допустить начала Апокалипсиса. Если Зверь откроет Адские Врата…

– Мой отец собирается бороться за власть, а не уничтожать мир. Когда ничего нет, то и управлять как бы нечем.

– Как бы там ни было, я принял решение, что для всех будет лучше, если Некрономикон пока полежит у меня. Что говорится, для общего блага. Так безопаснее. Я нашёл способ проникнуть в Лабиринт, нашёл способ вынести книгу, но мне так и не удалось её подчинить, по крайней мере настолько, чтобы вытащить Книгу Мёртвых из Зачарованного Леса. Пришлось создавать здесь свой личный Хельхейм – пространство, которое подчиняется только мне. Оно не здесь и не там. Это как комната в твоей голове, вынесенная во внешний мир, но вход в которую открыть можешь только ты один. Здесь всё подчинено моей власти и моим законам.

– Я поняла, что ты велик, умён и могуч. Твои идеи офигенно крутые. Осталось уточнить, книженцию ты нашу фамильную спёр, чтобы самому миром тайно овладеть? Или желая из вредности душевной моему папеньке не дать поиграть во Властелина Мира?

– Первоначально я рассчитывал использовать её как определённый сигнальный механизм. По моим расчётам, твой отец, после того, как освободится, непременно должен был прийти за ней.

– А он не пришёл?

– Как мы оба знаем – нет.

– И тогда?..

– Тогда я решил, что если сумею похитить и тебя, и книгу, то он точно за вами явится. И я приготовил ему ловушку.

– В своём Хельхейме?

– Именно.

– Но мой отец не дурак. Его не так просто поймать.