Змея и Ворон

– У всех есть свои слабости, Лекса. В своё время такой слабостью стала твоя мать, а ты для него в разы дороже и желанней. Он придёт, это лишь вопрос времени. На этом строился весь расчёт. Но сегодня дело уже не только в твоём отце, Лекса…

Александра слушала его, не слыша. Она следовала за своей мыслью.

– Значит, этот дом – он в твоей голове? – перебила она. – Оба дома?

– Дом один. Я могу менять в нём обстановку, планировку, впускать в него обитателей.

– То, что я спала с тобой – это тоже было иллюзией?

– Ты мне скажи – было ли это иллюзией или нет? – он схватил её за подбородок, заставляя запрокинуть голову. – Когда я тебя убью, интересно, чары суккуба развеются?

– С чего ты взял, что сможешь меня убить?

– У меня всегда всё получается.

– Не будь таким самонадеянным, Ворон. У тебя всё получалось, но это было до встречи со Змеями.

– Думаешь, кишка тонка?

– Смотря что под этим подразумевать? Если насчёт того, что у тебя рука не поднимется на бедную слабую девушку – тут у меня нет сомнений: конечно, поднимется. Даже несмотря на то, что тебе ужасно хочется трахнуть меня снова. Особенно потому, что хочется, – подалась она вперёд и теперь пришёл его черёд отступить на шаг. – Ты в этом видишь свою слабость. И мою власть. А ты не любишь отчего-то зависеть. У тебя ничего не получится не потому, что ты не захочешь, а потому что не сможешь. Первая ошибка в бою – недооценивать противника. Ты полагаешь меня неспособной связать два и два? Не ты развеял чары, Ворон, и не ты разрушал собственные иллюзий – это сделала я. А ведь я даже не нападала. Я вообще ничего не делала. Твои чары расплелись потому, что оказались не в состоянии удерживать источник энергии внутри себя. Короткое замыкание и – бух! – ничего не стало. Не то, чтобы ты не пытался их чинить. Используя мою же силу! Поскольку не было никаких перемещений в город, как я теперь понимаю, ты откачал мою Силу и, переплетя со своей, попытался провести синхронизацию.

– На какое-то время сработало, – кивнул он. – Я правда недооценил тебя, думал, что ты глупее. Но Силы в тебе правда немерено, ты даже не представляешь – сколько. А потому, прости, я не могу позволить тебе поумнеть и повзрослеть – ты станешь слишком опасной. Возможно, даже страшнее и опаснее своего отца. Всему есть предел и больше того, что положено, никто брать не должен. Я ничего не имею против тебя лично. Мне правда жаль, что всё вот так должно закончится. Но что поделать? Таков мой долг, а долг нужно исполнять даже тогда, когда это тяжело. Особенно, если это тяжело.

В руках Ворона засветился боевой посох, возникший из ниоткуда, и Александра поняла – разговоры закончены.

С его стороны это было как представление последнего желания приговорённому к смерти.

– Ты глупец, Лоуэл-Ворон, – презрительно бросила Александра. – Ведь ты был как никогда близок к своей цели. Ты мог ограничить мою силу и связать моего отца, если бы чуть-чуть больше доверял тому, чего у тебя нет – своему сердцу. Я могла бы стать твоим щитом против Змея, ведь ему этот мир нужен постольку, поскольку он сможет положить его к ногам своей дочери и её матери. Он бы не стал рушить то, что угрожает разрушить заодно и меня тоже. Непротивление Злу насилием, – христианскую доктрину принято недооценивать. И сейчас ты увидишь, что бывает, когда насилию не удаётся сдержать Зло. Мне тоже жаль, Ворон. Очень жаль!

Вскинув посох, он ударил им об землю, явно рассчитывая, что Александра предпримет свой любимый боевой трюк – перекинутся перед атакой в змею. Сделай она это, сейсмические колебания, порождённые его заклинанием, оглушили бы её или обездвижили.

– Правило второе, – засмеялась Александра, легко гася его заклинание контр-атакой, – не стоит рассчитывать на то, что противник всегда будет придерживаться одной и той же тактики. Он способен учиться.

– Это работает в обе стороны, – огрызнулся Ворон, перехватывая магический посох, приноравливая его для того, чтобы нанести удар с большей ловкостью и искусством.

Синяя молния, сорвавшаяся с одного её конца, заставила Александру отпрянуть. Она даже немного удивилась, что успела.

– Ты не слишком-то расторопен, – засмеялась она, с наслаждением созерцая, как самообладание, и хладнокровие покидают Ворона, а природный темперамент берёт вверх над тщательно тренированной сдержанностью.

Александра понятия не имела о том, до какой степени в этот момент напоминала своего отца. И была даже более жуткой, потому что представить Змея в женской ипостаси задача не из лёгких, при всей его внешней хрупкости и андрогенности.

– Надо же! Не можешь попасть почти в неподвижно стоящую цель? А уж как петушился? «Я всегда был и буду сильнее»! – расхохоталась Александра.

Ей удалось уклониться и от следующей летящей в неё молнии.

– Ты плохо стараешься. Признайся, наверное, из-за моих чар? «Эх, Иван-царевич, что ж ты наделал? Ещё бы три дня подождал, я бы вечно твоею была»… – насмехалась Александра, чувствуя ледяную ярость, а вместе с ней какое-то нездоровое, сатанинское веселье.