Змея, крокодил и собака

Краткая записка Говарда Картера из Луксора сообщала мне, что город кишит журналистами, преследующими и его, и других наших друзей, требуя интервью. «Вчера я находился в Гипостильном зале в Карнаке[236], – писал он, – и вдруг из-за колонны выскочила голова, и раздался крик: «Правда ли, мистер Картер, что миссис Эмерсон сломала два зонтика, освобождая своего мужа?» Я, конечно же, всё категорически отрицал, но будьте готовы, миссис Э., к обилию излишеств и самым жутким журналистским вымыслам. Впрочем, полагаю, что вам к этому не привыкать».

Друзья из Каира сообщали об аналогичных приводящих в бешенство нападениях и ещё более оскорбительных слухах.

Письмо секретаря сэра Ивлина Баринга – к которому сэр Ивлин добавил собственноручную заботливую (и довольно озадаченную) записку – несколько успокоило. Невозможно было найти в течение столь короткого времени всех людей из отправленного мной списка, но расследование продолжалось, и когда я изучила присланные мне заметки, то начала задаваться вопросом, не может ли моя теория оказаться ошибочной. Бывшие враги, заключённые в тюрьму, оставались в своих камерах. Несколько месяцев назад из Темзы выловили тело Ахмета-«Вши». Я не удивилась, ибо наркоманы и продавцы опиума не отличаются долгой жизнью. Итого осталось... по моему подсчёту – шесть. Не существовало никакой гарантии, что все шестеро не встретятся на нашем пути, но сокращение числа подозреваемых внушило мне нелогичное чувство ободрения. Причин откладывать неизбежное больше не оставалось. Со вздохом я вскрыла письмо Рамзеса.

«Дорогие мама и папа, я пришёл к выводу, что мои таланты лежат скорее в интеллектуальной, а не в физической сфере, по крайней мере, в настоящее время. Некоторое утешение приносит осознание того, что мои физические недостатки будут в какой-то мере исправляться с естественным течением времени – или, говоря попросту, когда я вырасту. Я не смею надеяться, что когда-либо достигну той степени силы и свирепости, которая отличает папу, однако некие свойственные мне естественные таланты могут быть усилены благодаря постоянным упражнениям и отработке конкретных навыков. Я уже начал этот режим и намерен продолжить его».

Ледяной холод сковал мои конечности. Я не могла лелеять какие-либо заблуждения относительно тех умений, которые имел в виду Рамзес. Большинство из них касалось движения острых предметов или взрывавшихся ракет. Вероятно, хорошо, что в комнате не было виски, а нога слишком сильно болела, чтобы добраться до салона. Подобно Сайрусу, я начинала понимать, как человек становится пьяницей. Я заставила себя продолжать читать, размышляя, когда Рамзес дойдёт до сути – если вообще дойдёт.

«Должен признаться, поскольку честность – это добродетель, которую мама всегда пыталась внушить мне (хотя бывают случаи, когда я подозреваю, что она приносит больше вреда, чем пользы), что я не был единственным создателем схемы, которая, я надеюсь, предложит решение наших нынешних трудностей. Вдохновение явилось из неожиданного источника. За прошедшие недели я столкнулся с несколькими неожиданными источниками, и надеюсь, что мне удалось излечиться от своих предубеждений в этом отношении, хотя, как уже было сказано, я с нетерпением жду обсуждения этого захватывающего предмета с вами в будущем.

Но позвольте мне описать события в правильном порядке, как одобрила бы мама.