Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды

Ух, главное, не заболеть. Тиль и Зинка вроде поверили, так что лучше бы мне никого из нас не подводить. Прищурилась и прикрыла лицо рукой от ярко светящего светила, как вдруг белка резво выскочила наружу, в нетерпении помахивая из стороны в сторону хвостом, так что и я, и Тиль последовали ее примеру. Мальчишка сам закрыл таверну на ключ, так что мне не пришлось позориться в очередной раз, хотя он вроде как в курсе моей ситуации. Впервые, считай, я вышла из этой харчевни при свете дня, так что смогла, наконец, рассмотреть нашу таверну снаружи более досконально. Вот это ужас.

Старая вывеска висела боком, державшись явно на святом духе, покоцанные двустворчатые двери были снаружи отделаны металлом, местами съеденным ржавчиной. Оконные ставни по-хорошему пора выкидывать, ведь дерево отсырело, и все это теперь выглядит не просто непрезентабельно, а просто позорно. Неудивительно, что никакой мало-мальски значимой клиентуры. Да что уж говорить о светских господах, тут даже явно жители ниже средней выручки не околачиваются. Даже клумба у окон заросла непонятными темно-зелеными кустами, которые уже вылезли из ограждения, нет-нет, но явно цепляя подолы платьев зазевавшихся прохожих. В общем, в осадок выпала не одна я. Зинка запрыгнула мне на плечо и просто молча глядела на весь этот позор вместе со мной.

— Зина, это то, о чем я думаю? — сипло спрашиваю у своей соратницы, в шоке глядя на творящееся безобразие.

— Это полный трындец, Ленка, — соглашается она со мной и впервые не ехидничает, явно сама потрясена.

Белка утешающе погладила меня по уху, ведь только до него могла дотянуться, сидя на своем излюбленном месте, впиваясь коготками в мое плечо. Тяжело вздохнув, решила оставить это все на потом. Сейчас главное — не впасть в немилость этого змеелорда. Кошусь на белку, норовящую каждый раз поправить меня в этом вопросе, но та на удивление молчит, что явно свидетельствует об уровне ее ошарашенности.

— Тиль, а окна можно починить? Или только менять? — задумчиво спрашиваю пацана, который рассматривает больше наши лица, чем остальное.

— Можно купить чин-камень. Он будет все нам ремонтировать, — кивает он, а затем смурнеет: — Но стоит он целых четыре золотых! Это наша выручка за месяц. Дорого очень.

Я тут же вспоминаю нашу выручку после посещения того странного красавчика, который всучил мне кулон. Надо бы, кстати, не забыть узнать, что это за штука такая, но это уже потом, после посещения змеелорда.

— Берем! — тут же принимаю решение, ведь фасад — это лицо нашего заведения, и только потом толпа ломанется пробовать мои блюда. — А работает он случаем не так же, как чистоплюй?

Сначала Тиль подвисает, а потом вспоминает, что так я нарекла камень, который всё нам очищает.

— Ага, тот же принцип работы, вы правильно подумали, — улыбается и делает шаг вперед, намекая следовать за ним.

— Куда идем? — спросила у него, когда мы двинулись направо, вдоль дороги, проходя мимо местных домиков, которых с каждым шагом становилось все больше и больше. — На рынок, гос… Лена, — чуть было не ошибся, но тут же поправил себя Тиль, вызвав мое одобрение кивком головы и полуулыбкой.

А дальше мальчишка ведет нас по переулкам, напоминающим больше не город, а деревню этак восемнадцатого века. Даже сливы сточных вод тут были, в виде еще старых арыков. Правда, зловония от этих ручейков не исходило, видимо, чистят и их. Дорожки усеяны коричневыми гладкими камешками, отполированными временем и почти замурованными в бетон. Изредка можно увидеть снующие туда-сюда кареты с разномастными гербами и напылением золота на металлических корпусах красивых громадин. Широкие колеса были небольшими, но при каждой кочке внутри что-то тихо шипело, будто выпуская воздух, видимо, тут придумали свою амортизацию, чтобы не отбивать пятые точки на кочках. Запряженные звери шли спокойно, не беспокоясь об остальных прохожих и практически не реагируя ни на что, кроме собственных удил. Народ был одет не пестро, на них больше красовались белые или, скорее, серые рубахи, кожаные брюки или льняные шаровары, вот они были теплых тонов, а то и вовсе просто черные. Жакеты, накидки, изредка можно было встретить шикарных леди, которые надевали, по-видимому, сто и один подъюбник, умудряясь не исходить семью потами в такой жаре.

— Духота такая, а они, как капуста, — тихо говорю себе под нос и встряхиваю головой, представив, что и мне вдруг придется такое носить.

Вот так, рассматривая прохожих и местную архитектуру, мы, наконец, подошли к самому базарчику. Меня немного удивило то, что он был сделан в форме круга, а в середине стояли столы для отдыха. Очень практично, можно и товаров прикупить, и передохнуть, и присесть в перерывах.

— Лучшие упряжки у гнома Фурфа, лучшие упряжки… — зазывалы надрывали глотки, выкрикивая и жестикулируя, махали своими товарами, будто флагом.