Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды

— Хорошо… Очень хорошо, — порочным взглядом окинул мое тело, вызывая во мне снова смущение, хотя в данной ситуации после всего произошедшего это было более чем неуместно. Он помолчал, поднял рукой мое лицо и коснулся губ, выдыхая обещание: — Теперь всё будет обязательно хорошо, любимая.

Снова завернул меня в кокон крепких объятий. И стало так уютно и по-домашнему, что мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. На несколько минут решила прикрыть глаза, вдыхая витающие в воздухе запахи нашей страсти и любви. И так хорошо стало, что даже душа моя пела от счастья.

— Ты напугал меня! — резко открыла глаза, когда эйфория прошла, и я вспомнила прошлое.

Тут же стукнула кулаком в его грудь, чувствуя, как глаза наполняются слезами, а тянущее чувство волнения и переживаний за жизнь моего нага только-только стала меня покидать, отпуская из своих тисков мое бедное сердце. Шшариан ничего не ответил, только глухо рассмеялся, стискивая меня в своих внушительных руках. Объятия стали крепче, последовал невесомый поцелуй в макушку, а в моей душе, несмотря на всё еще тлеющий гнев, разлилась нежность. Что это за огромное странное чувство, охватившее меня в этот момент целиком? Раньше его не было.

Я коснулась своей груди и подушечками пальцев почувствовала тепло, даже немного жжение. Резко оторвала руку с тихим шипением и взглянула на грудь, отогнув одеяло в сторону. И ахнула, увидев свою чистую кожу, на которой теперь сияла татуировка змеи. Черно-красного цвета, она переплеталась между собой, образуя нечто похожее на бесконечность.

— Что… Что это? — подняла в шоке голову на улыбающегося нага и требовательно спросила эту наглую императорскую морду.

Наг всё молчал, также с интересом разглядывая мою метку. Признаю, выглядело красиво, вот только для меня слишком неожиданно. В этот момент в голову пришла выдержка из текста про завершение привязки пар.

«Одобрение союза высшими силами происходит в виде метки рода: на женщине — узоры рода мужа, а на мужчине — жены».

Упс… А об этом я как-то забыла. Ну и ладно, не на лице, и то слава всем здешним богам.

— Это знак истинной, бесконечной любви и сплетения душ в единое целое, — наконец, ответил Риан, осторожно коснувшись метки. Поднял на меня голову и спросил: — Ты разве не чувствуешь? Вскоре мы сможем ощущать эмоции друг друга даже на расстоянии.

Мужчина взял меня за руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. По коже тут же побежали мурашки, а внутри снова защемило сердце. Так это его чувства? Буйство нежности томилось внутри моего нага, причиняя ему почти физическую боль, если не находило выхода. Меня озарила догадка, и я в шоке просипела:

— Ты… Ты ведь тоже меня любишь, — даже сама не осознавала, как это было для меня важно.

— Проявление метки на нас обоих, — провел по коже своей груди пальцами, показывая на собственную татуировку, – это одобрение высших сил. Это и есть наше доказательство взаимной и чистой любви, Елинария.

— А они могли не одобрить? — вздернула с недоумением бровь, ведь подобного развития событий даже не ожидала.

— Могли, — улыбнулся грустно. — Если бы кто-то из нас не был искренен в чувствах, а в его душе не было бы места любви, боги могли оставить союз без поддержки.

Я хотела развить эту тему и узнать, были ли подобные случаи, но его “Елинария” впервые сильно резало слух. Что ж, настало время раскрыть тайну своего имени и происхождения. Между нами больше не должно быть никаких тайн.

— Нам надо серьезно поговорить, — привстала, опираясь на локоть.

Нависла над мужчиной, заглядывая в глаза и чувствуя себя при этом немного виноватой.

— О чем именно, Елинария? — спросил с ленивой улыбкой и осмотрел меня с довольным видом, словно нажравшийся сметаны кот.

В нашем случае, дорвавшийся до сокровенного и желаемого наг. Это имя снова резануло мне слух, и я зажмурилась, пытаясь выпалить всё как на духу. С другой стороны, когда как не сейчас говорить правду? Набрав в грудь побольше воздуха, я выдохнула открыла глаза.

— Я не Елинария, не называй меня так больше, — вот и вскрылась правда.

И всё. Земля подо мной не разверзлась, мир не истлел прахом. Вот только напряжение, сковывающее тело, так никуда и не ушло. Мы смотрели друг другу в глаза, а затем наг растерянно взъерошил свои волосы.

— О чем ты? — нахмурился, не до конца понимая, что я имею в виду. — Ты хочешь взять другое имя?

— Нет, — покачала головой, — меня зовут Лена. А Елинария — бывшая хозяйка этого тела. Теперь моего тела.

Опустила глаза, не в силах сразу посмотреть на выражение его лица. Боялась, что это станет отправной точкой конца нашим отношениям. Сердце стало болеть и сильно стучать, птичкой билось о грудную клетку с внутренней стороны.

— Лекарь во дворце. Идем, он должен тебя осмотреть, — сказал как отрезал наг и подскочил с кровати, надевая на себя раскинутую по полу одежду.