Змейка и крылья ночи

Мы долго сидели у Мише, разговор от испытаний перешел на разные мелочи. Я говорила мало, предоставила обсуждение Мише и Райну, что меня вполне устраивало. Даже пожив с ними, я снова удивлялась теплоте их общения. Два человека, которым было исключительно удобно друг с другом.

Наконец Райн взглянул в окно на небо.

– Время уже позднее, – с огорчением произнес он. – Надо идти. Нам еще обратно добираться.

Он встал и на этот раз не дал Мише возможности кинуться к нему, а сам заключил ее в объятия и крепко сжал.

– Поправляйся.

– Ладно, – сказала она ему в плечо. – Осторожнее там. Покажи им всем.

– А то!

Я поежилась, отводя взгляд. В такие моменты неловко мешать.

Райн отстранился от Мише, поцеловал ее в макушку и еще раз попрощался, прежде чем пойти к двери.

Я тоже смущенно выдавила из себя слова прощания и пошла следом за Райном, когда Мише меня окликнула:

– Орайя!

Я обернулась.

– И ты тоже, – тихо сказала она. – Ты тоже береги себя, ладно? Поосторожнее.

У меня в груди заныло от ощущения вины – потому что на моих глазах Райн дал ей такое же обещание, а скоро мы оба его нарушим. Глядя на них двоих, хотелось сказать, что ему такое напутствие было нужнее.

– Конечно, – сказала я.

– Спасибо, что пришла. Мне… Мне это очень важно, – кротко улыбнулась она. – И для него это тоже было очень важно.

Она протянула мне руку. Это были не объятия, – может, она знала, что это для меня будет слишком. Но вдруг неожиданно для себя я протянула руку в ответ. Для вампира у Мише были теплые пальцы, ее касание оказалось мягким и нежным. Она пожала мне руку.

В горле у меня встал ком.

– Надеюсь, ты быстро поправишься, – сказала я. – Рада, что ты выкарабкалась.

– Я тоже рада.

Она выпустила мою руку, помахала мне, и я закрыла за собой дверь. Подойдя к верхней площадке лестницы, я остановилась. Снизу доносились приглушенные голоса. Суровые голоса.

Я не смогла удержаться. Я сказала себе, что не то чтобы подслушиваю, а просто… не заявляю о своем присутствии.

Очень-очень медленно я пошла по ступенькам, держась поближе к стене, чтобы они не скрипнули под моим весом. Остановилась я так, чтобы меня не заметили из дверей в столовую. Мне был виден краешек плеча Райна, стоявшего у дверного косяка.

– Вейл уже едет, – говорил Кайрис. – Даже везет с собой новую жену, можешь себе представить?

Он был сейчас похож на сплетничающую кумушку.

– Жену? – кажется, удивился Райн. – Из Деры? А кто…

– Человек. Или по крайней мере была.

По тону Кайриса можно было представить, что он сейчас многозначительно посмотрел на Райна и отпил чаю.

Долгое молчание. Мне едва было видно Райна, но я знала, что он сжался при этих словах. От него исходило неодобрение, густое, как дым.

– Интересно, – сухим тоном сказал он.

– Действительно интересно, – оживленно поддакнул Кайрис. – Кетура, ты как считаешь?

Молчание.

Потом, так тихо, что я едва могла расслышать:

– Ее тут быть не должно.

– Это друг, – сказал Райн.

– Нет, не друг.

– Кетура, она друг, и ты должна это помнить.

Я изумилась. Вот чего я еще никогда не слышала в голосе Райна: властных ноток.

– Райн, ты знаешь, что он сейчас там вытворяет в эту самую минуту? – прошипела Кетура. – Сходи посмотри. Что он сделал с Генрой и Иской. Тебе нужно увидеть, скольких он убил.

У меня пересохло во рту. Генра и Иска – ришанские города. Один из них очень близко к местам, где я родилась, Салине. Там еще могли оставаться мои родные, если кто-то из моей прошлой жизни выжил в ту ночь, когда меня нашел Винсент.

Значит, Кайрис и Кетура были ришанами. Мне не надо было видеть их крыльев, понятно было и по тому, что они говорили.

– Я и так знаю.

– И при этом все равно входишь с ней в эту дверь? Приводить Винсентову шлюшку к…

– Не смей, – резко сказал Райн. – Не смей говорить о ней в таком тоне.

Мгновенно воцарилось молчание.

– Прошу прощения.

Но, судя по тону, она вовсе не сожалела о сказанном.

Я сделала еще один шаг, и половица застонала, выдав мое присутствие. Три пары глаз повернулись на меня: Райна – невозмутимо-приветливые, Кайриса – откровенно любопытствующие и Кетуры – резкие и колючие.

Я кашлянула и поспешно сбежала по ступеням.

– Нам пора возвращаться, – сказал мне Райн. – Не хочется застрять снаружи Лунного дворца, когда начнется восход. – Он повернулся к Кетуре и Кайрису. – Передайте рагу Мише. Я скоро опять наведаюсь.

И, не сказав больше ни слова, вывел меня за дверь, подхватил на руки и поднялся в воздух.

Мы летели в молчании.

– Ты все это слышала? – спросил он наконец.

Конечно он понял. Я даже не стала отрицать.

– Благодаря тебе это было легко.

– Кетура тревожится и злится. Как и многие сейчас. Поэтому она слегка… несдержанна.

Мне показалось, что он тщательно подбирает слова.

– Если бы я огорчалась оттого, что меня называют домашней зверушкой Винсента, или его шлюхой, или кем-то еще, как им захочется, мне некого было бы винить, кроме самой себя. Да ты сам ведь меня так называл!

Райн долго молчал. Мы оба понимали, что спорить тут не о чем.

– Жена Кетуры – в Салине, – сказал он. – Кетура за нее боится. Времена ненадежные.