Змеиная тайна

Неизвестно откуда вдруг появилось множество маленьких разноцветных парт, как в подготовительной группе детского сада. Издалека донёсся звонок на урок, и все парты оказались заняты маленькими мерцающими шариками света – хихикающими малышками-звёздочками.

– Доброе утро, майне звёздные ученики. – Мудрец говорил с европейским акцентом и некоторые слова произносил по-немецки. Это тоже кого-то напоминало, но я всё никак не могла вспомнить, кого именно.

– Доблое утло, плофессол, – хором пропели звёздочки.

Мы с Нилом нашли только два свободных места в самом конце плавающей в тумане классной комнаты. Стульчики были до смешного маленькие, и мы с трудом уместились на них, высоко задрав коленки.

– Давайте вместе произнесём утреннюю клятву, – сказал загадочный профессор, всё так же сидя на ветке.

Светящиеся малышки-звёздочки прижали ладошки… ну… чуть повыше воображаемых животиков. Даже Тунтуни приложил жёлтое крыло к груди.

– Мы клянёмся в верности химическому элементу водороду и его партнёру гелию, – дружно сказали звёздочки.

Мы с Нилом тихо хихикали на задней парте, как двоечники. К счастью, никто нас не слышал, и звёздочки продолжали произносить клятву.

– …а также принципу ядерного синтеза. Сияющему свету, рождённому звёздной пылью. Туманности, звёздам, красным гигантам, суперновым, белым карликам, нейтронным звёздам и чёрным дырам.

– Молодцы! Всем по золотой звёздочке в тетрадь! – Парящий старец снова захлопал в ладоши.

Он хлопал так старательно, что перевернулся в воздухе и повис вверх ногами, всё так же сложенными по-турецки, и вниз тюрбаном и усами. Это не помешало ему развернуть прямо в воздухе большой плакат, на котором была начерчена диаграмма, показывающая жизненный цикл звезды, – с ним-то и была связана клятва. Мудрец откашлялся и шевельнул густыми белыми бровями, глядя в мою сторону.

– Твоим родителям, принцесса, угрожает большая опасность. Очень скоро их может поглотить то, что тебе известно как чёрная дыра. – Он коснулся указкой последней точки на диаграмме.

– Но как мне их спасти? – умоляюще спросила я.

– Скажем ей, дети? – нараспев произнёс профессор и перевернулся головой вверх.

Звёздочки засмеялись и замерцали. Оттолкнув стульчики, они вскочили, взялись – как я думаю – за ручки и закружились в межзвёздном хороводе, а потом запели:

Красная, красная вся моя одежда,
Красное, красное, всё у меня красное.
Почему, почему я люблю всё красное?
Потому что, потому что
Мой брат – красный гигант.

Профессор помахивал руками в воздухе, как дирижёр.

– Песенка специально для моих учеников, – пояснил он.

– Лал? – испуганно воскликнул Нил.

Я увидела, что золотой шар – Лал – начал светиться. Сейчас он казался не золотым, а красным. А ведь его имя означало «красный». Красным гигантом становилась умирающая звезда.

– Ваше сиятельство, – начала я.

Но мудрец покачал головой, показывая, что звёздочки сейчас запоют снова. Хоровод стал вращаться в другую сторону всё быстрее и быстрее, и в этом головокружительном движении звёздные тела пульсировали светом и энергией на разноцветном фоне туманности.

Белая, белая вся моя одежда,
Белое, белое, всё у меня белое.
Почему, почему я люблю всё белое?
Потому что, потому что
Моя сестра – белый карлик.

– Мати!

Точно, серебряный шар в перевязи Нила сиял пронзительным белым светом. И оба шара странно пульсировали, при этом красно-золотой рос на глазах, а бело-серебристый – уменьшался.

– Что происходит, гений-джи? – закричал Нил.

Но Тунтуни клюнул его в макушку и чирикнул:

– Не кричи с места! Поднимай руку!

Мне захотелось прихлопнуть вредную птицу, но Нил послушно поднял руку и нетерпеливо затряс ею в воздухе.

– Господин, можно спросить? Господин, можно спросить? – выкрикивал он.

Но старик не обращал на него внимания.

Звёздочки-ученики запели последний куплет, и мой желудок сделал сальто-мортале и словно завис в пустоте.

Чёрная, чёрная вся моя одежда,
Чёрное, чёрное, всё у меня чёрное.
Почему, почему я люблю всё чёрное?
Потому что, потому что
Моих родителей проглотил злобный раккош,
И они навсегда сгинули в чё-ё-ёрной дыре!

– Что сделать, чтобы этого не произошло? – спросила я.

Но, похоже, началась перемена, и мудрец не услышал меня из-за поднявшегося шума и гама.

Ученики носились, кидались снежками из пушистых розовых облаков, прыгали через скакалочку и играли в классики. Одна звёздочка загадывала подруге загадку:

– Что это такое: красное, потом белое, а потом всё чёрное?

– Умирающая звезда! – крикнула подруга.

Тем временем мудрец снова запел бессмысленную песенку Туни, прихлопывая в такт: