Змеиная верность

Повеселились они на полную катушку. В «Меридиане» было полно знакомых парней и девчонок, в их теплой компании Лиза и Людмила всю ночь скакали под оглушительную ритмическую музыку. Ненадолго прерывались, чтобы выпить коктейль, кофе или сок, и снова выходили на танцпол. Под утро они всей компанией выпали из «Меридиана» еле живые от усталости, потные, на подгибающихся ногах, но довольные и по утреннему холодку пустыми тихими улицами побрели по домам.

Вяло переговариваясь, Лиза и Людмила добрели до общежития, постанывая, вскарабкались на свой этаж, добрались до комнаты, рухнули на кровати и продрыхли половину воскресного дня. Проснулась Лиза с болью во всех мышцах, но с совершенно пустой и свежей головой.

Может быть, как раз потому, что Лизина голова была пустой и свежей, в нее забрела мысль, которая сначала показалась абсурдной. Лиза попыталась ее прогнать, но мысль упорно возвращалась. Постепенно мысль обживалась в голове и уже не казалась такой абсурдной, потом она стала казаться возможной, потом – очень возможной, а потом и единственно возможной.

Чтобы проверить возникшую версию, Лиза в понедельник, после работы потащила Людмилу в университет, к профессору Обуховичу.

Андрей Степанович Обухович, доктор биологических наук и профессор, читал в университете курс зоологии позвоночных и был создателем и бессменным директором университетского зоомузея.

Профессор в университете был личностью очень популярной. Вдобавок к своей колоритной горильей внешности он, как говорили студенты, обладал «бешеной харизмой». Он всегда ходил окруженный толпой студентов, весело сверкал горильими глазками, громко говорил, громко смеялся и, здороваясь с кем-то, вскидывал по-обезьяньи над головой обе руки.

На первом курсе Лиза и Людмила видели профессора только издалека, зоологию позвоночных им еще не читали. Потом они слушали его лекции, сдавали ему экзамены. Но по-настоящему они познакомились с профессором, когда поехали после четвертого курса на университетскую базу отдыха «Крутоярье».

База отдыха располагалась на высоком берегу Оби, неподалеку от большого села Крутоярье, поэтому и носила то же название. Прежде здесь была университетская биостанция, куда приезжали на полевые практики студенты, а научные сотрудники университета и НИИ биологических проблем собирали здесь материал для научной работы. Здесь можно было и собирать гербарии, и считать птичьи гнезда, и ловить насекомых и рыб. А километрах в пяти от Крутоярья начинались знаменитые Ящуновы болота – рай для болотоведов.

Позднее биостанция превратилась в базу отдыха, но больших изменений здесь не произошло. Остались те же щитовые домики, столовая и летняя кухня под навесом да деревянное строение, которое называли лабораторией. Говорят, прежде здесь было кое-какое оборудование – препаровальные инструменты, бинокулярные лупы, но теперь, кроме длинных деревянных столов, ничего не осталось. Теперь в Крутоярье приезжали отдыхать в основном студенты и молодые сотрудники, у которых не было денег на Египет и Турцию. Встречались и люди постарше, бродяги-экспедиционники, которым романтика неустроенного быта и родные просторы были милее, чем «берег турецкий». Одним из таких романтиков и был профессор Обухович.

Первая неделя в Крутоярском лагере показалась Лизе и Людмиле сплошным кошмаром. Шли непрерывные дожди. С Оби нахлестами бил холодный ветер, насквозь пронизывавший щелястые домики. Донимали комары. Все ходили простуженные, сопливые, в кровь расчесанные, раздражались и ссорились по пустякам. Дорогу на Крутоярье так развезло, что невозможно было привезти ни молока, ни картошки, ни хлеба. Питались консервами и макаронами, да и те были полусваренными – поварихи не могли сладить с сырыми дровами. Вдобавок где-то «перемкнуло» кабель, по которому из Крутоярья в лагерь поступало электричество, и по вечерам приходилось сидеть без света.

Лиза и Людмила уже хотели было позорно сбежать в город, но тут в лагерь приехал профессор Обухович, и все сразу волшебно изменилось.

Первым делом профессор «заказал погоду». Так он сам объявил, и, по-видимому, у него были крепкие связи с небесной канцелярией, потому что на следующий же день дождь утих и выглянуло солнце.

Во-вторых, профессор научил поварих разжигать печь сырыми дровами и показал места, где росли съедобные растения. На столах появились пучки чисто вымытой черемши, чай стали заваривать с душицей, мятой и смородиновым листом, а супчик из сныти, щавеля и молодой крапивы оказался вообще пищей богов. И чего они так долго давились этими макаронами?!

А там и кабель починили, и подсохли дороги, и стали возить молоко и свежий хлеб из Крутоярской пекарни. Комары поутихли, носы задышали, народ согрелся и ожил. Жизнь на базе отдыха стала почти райской, а о трудных временах вспоминали со смехом.

Профессор Обухович каждый год проводил на базе отдыха часть своего отпуска. У него было страстное увлечение – лекарственные травы. Профессор придумал смешной лозунг, который не уставал повторять: «Травиться, травиться и еще раз травиться!» «Травиться» значило лечиться травами.