Змеиная верность

…Она с шумом вырвалась на поверхность, с мучительным стоном втянула воздух… В рот попала вода, она закашлялась, кашель мешал дышать, отдавался болью в груди, в голове, везде, везде было больно.

Лиза с ужасом оглядывалась вокруг, ожидая, что скользкая, холодная тварь снова схватит ее и потянет в глубину, и тогда ей уже не спастись. Не в силах сдержать паники, она судорожно пыталась плыть, но руки и ноги не слушались, были ватными.

Что-то взбулькнуло чуть в стороне, на миг показалось над водой… Лиза не успела ничего разглядеть, но это был он, убийца. Никого другого сейчас здесь быть не могло.

Новая волна паники накатила на нее, но руки и ноги по-прежнему не слушались, она могла только слабо шевелить ими, каждую секунду ожидая нападения. Это были самые страшные мгновения ее жизни.

– Лиза-а! Держи-ись!

Она перевела взгляд и увидела, что от берега к ней плывут двое.

Она не узнала их и не поняла даже, что это идет помощь. Помраченное сознание сработало парадоксально – она испугалась. Вместо того чтобы плыть навстречу или хотя бы просто ждать, она попыталась плыть прочь, но у нее не получилось. Истощенный организм пока не насытился кислородом, она все еще не могла отдышаться и втягивала в себя воздух со стонами и слезами, потому что внутри все болело.

– Лиза, Лиза, спокойно, – подплывая, сказал Степан Обухович. Чуть позади него плыл Максим. – Что случилось? У тебя судорога, да?

Видимо, Лизин вид был красноречивее слов, потому что больше вопросов они не задавали. Приговаривая: «Тихо, тихо, только не хватайся руками», они заставили ее перевернуться на спину и, поддерживая с двух сторон под плечи, поплыли к берегу.

Пока плыли, Степан, разговорчивый, как все Обуховичи, без умолку говорил, отплевываясь от попадающей в рот воды:

– А мы и не видели ничего. Вдруг Людмила как заорет: «Лиза тонет!» Мы сначала не поверили, все ж знают, что ты плаваешь, как рыба. А потом глядим: ты барахтаешься. Ты, наверное, на холодное место попала, где ключ. Судорога схватила, да? У папы там, наверное, инфаркт… Макс, левее забирай, что-то мы с курса сбились.

Лиза не могла ответить, хотя дышала уже спокойнее. Язык тоже не слушался.

– Лиза, ты чего молчишь? – не унимался Степан. – Макс, погляди, что с ней?

– Да ничего, нормально, – успокоил Максим. – Дышит, смотрит. Перепугалась, наверное.

– Перепугалась – это плохо. Надо сразу, как маленько оклемаешься… Лиза, слышишь?.. Надо опять в воду залезть, чтобы страх не закрепился. А то всю жизнь воды бояться будешь.

Когда подплыли к берегу, Лиза попробовала было встать на ноги, но не смогла, падала на колени. Степан и Максим почти вынесли ее из воды и посадили на песок. Рядом металась ревущая в голос Людмила.

Все столпились вокруг, гомонили, глазели. Лизе было невыносимо неловко. Она еле выдавила из себя в ответ на сыплющиеся со всех сторон вопросы:

– Да, судорога… Да, все в порядке… Андрей Степанович, все хорошо, не беспокойтесь.

Бледный профессор Обухович держался за сердце, как будто и впрямь был близок к инфаркту. Всхипывающая Людмила стояла над Лизой, не зная, что делать, чем помочь. Сквозь толпу протиснулась Зоя Евгеньевна, присела перед Лизой, заглянула ей в глаза, взяла за руку, нащупывая пульс. Откуда-то сбоку подошел Ивануткин, спросил, что случилось. Профессор объяснил, что чуть не утонула Лиза.

– Что?! – вдруг закричал Ивануткин, подскочил вплотную к Лизе, оглядел ее и, повернувшись, гневно взглянул на толпящихся людей. – Да вы что?! Да что же это?! Кто?!

– Иван, Иван, ты чего? – Высоченный профессор навис над маленьким Ивануткиным. – Обошлось, слава богу. Судорога схватила, хорошо, что Людмила увидала.

– Что за шум, а драки нет? – громко и весело спросил кто-то позади толпы. Ивануткин вдруг кинулся туда, на голос, и люди невольно расступились…

Лиза увидела Петракова. Павел Анатольевич стоял, широко улыбаясь. С него каплями стекала вода. Видно было, что он только что вылез из озера. В правой руке он держал пучок толстых мягких стеблей, на концах которых ярко, лаково желтели круглые головки кувшинок.

Как завороженная, не обращая внимания на суетящихся вокруг нее Людмилу и Зою, Лиза смотрела на Петракова, на кувшинки в его руке. Он?! Это он ее?..

Конечно он! Кто еще? И кувшинок надергал для отвода глаз. Мог он успеть? Вполне, да еще если с ластами… Ее топили примерно на середине озера. Пока Степан с Максимом волокли ее к берегу, Петраков вполне мог быстро махнуть до другого, сорвать кувшинки и приплыть обратно.

Погоди, он ведь был с Зоей. Там, за ивняком… А она где была? Могла она что-нибудь видеть?

Лиза оторвала взгляд от Петракова и перевела его на Зою. Та была в купальнике и в своей «вьетнамской» шляпке. Ярко-желтый, с красной отделкой купальник был абсолютно сухим… Она что, совсем не купалась?..