Змеиная вода (СИ)

- Во время её визита к нам, Ольга лично сопровождала Надежду в императорскую лечебницу. Хотя и до этого девочек ежегодно возили в губернский госпиталь. Я, может, не слишком понимаю в душевных терзаниях девиц, но за здоровьем их следил. В Петербурге консультировал Боткин…

Не знакома, но имя очень даже на слуху.

- Так вот, выходило, что кое-какие проблемы ей удалось перерасти, а то, что осталось, вполне неплохо корректировалось. Надежде сделали поддерживающий артефакт. Рекомендовали не перенапрягаться… и да, в случае беременности ей сразу надлежало обратиться к специалистам.

Надо же…

- То есть, лекарств не было?

Интересно.

Следовательно, в Петербурге Надежда была вполне себе здорова. А по возвращении в родные края приболела. Причем так, что пришлось ставить капельницы…

- И тебя это не смутило? – уточняю у Одинцова.

- Что именно?

- То, что она умерла от остановки сердца, которое не так давно сочли практически здоровым? Ни за что не поверю, что ты не обратил внимания.

Вздох.

И признание.

Вот даже видеть его не надо, чтобы представить мрачную физию.

- Обратил.

- И?

- Боткин заявил, что в своем заключении уверен. Однако и ухудшение столь резкое вполне объяснимо. Душевные переживания. Плохой сон. Возможно, чрезмерные нагрузки, которым Надежда подвергалась…

Ну да, переживаний у нее хватало.

Жених с одной стороны.

Ухажер и большая новая любовь с другой. Беременность с третьей, хотя она, судя по всему, желанная…

- Я и решил, что дело в экзаменах, потом сама эта ситуация… поездка в Италию, Каблуков…

- И беременность.

- Да, Боткин сказал, что она тоже могла сыграть свою роль. А яд гадюки усугубил все.

Летально.

- Что-то не так? – поинтересовался он. Все же Одинцов знал меня ничуть не хуже, чем я его.

- Не так… пока не уверена, но что-то вот не складывается… скажи… а у Надежды была таблетница? Нарядная, со змеями?

- Не помню, - Одинцов ответил не сразу. – Извини, но… я как-то на такую ерунду внимания не обращал. Если бы она сигары курила, я бы, конечно, заметил. А таблетница… это ж девочки… у них куча всякой ерунды. Заколочки там, брошечки, колечки… я им выделил денег, чтобы погуляли.

- Девочки. Погоди, Надежда приезжала не одна?

- Само собой. Я же не мог оставить Ниночку. Да и мама хотела познакомиться с ними. Она, как понимаю, надеялась заняться устройством их жизни, поэтому и хотела оценить… перспективы.

Почему-то я ощутила мстительную радость.

Не вышло.

Ни перспектив. Ни обустройства.

- Она, к слову, предлагала Ниночке остаться. Наняла бы ей гувернантку, учителей… но та отказалась.

- Но по магазинам…

- Ездили вместе. И по каким, извини, не скажу… все эти платья, ленты, ткани и прочая мишура мне…

Мало интересны.

Помню.

- Я могу спросить у Ольги. Она сопровождала девочек. Возможно, вспомнит.

- Спроси, пожалуйста. Пусть позвонит, если вспомнит. Мне нужно знать, покупали ли…

Потому что может оказаться, что эта самая таблетница куплена вовсе не в столице. Или даже не куплена, а перешла по наследству.

Подарена Каблуковым…

- …и если да, то кто покупал.

- Хорошо. Зима…

- Что?

- Ты опять накопаешь какого-то дерьма? – поинтересовался Одинцов обреченно.

- Что, жалеешь, что позвал?

- Нет, - ответил он, причем сразу. – Ничуть… дерьмо надо вычищать, а не хранить под ковриком. Как ни заправляй, все равно ж вонь останется.

И это верно.

Только… те мысли, которые в моей голове появились, и мне не нравятся.

Ярополк сменил облачение. Просторные штаны из парусины и безразмерная льняная рубаха больше подошли бы для курорта, нежели для этого городка.

Чашечка с кофе.

Девочка, что вытянулась у ног. И ощущение спокойствия и безмятежности. Вот как у него это получается, до сих пор понять не могу.

Спокойствие.

Безмятежность.

И хренов некромант.

- Доброго вечера, - сказал Ярополк, склонивши голову.

- Скорее уж ночи, - я подавила зевок. Время давно перевалило за полночь. За окном темень тёмная. Звезды горят во всю мочь и тянет осенним холодком.

- Доброй ночи, - согласился Ярополк. – Мы тебя ждали.

- Дождались.

Устроились они в номере Бекшеева, хотя собственный Ярополка находился рядом. Тихоня притащил пакет с сушками, баранками и прочей добычей.

Он же кофию добыл, уж не знаю где.

- Что Одинцов? – Бекшеев поднялся, уступая мне место.

- Погодь, стула принесу… тут у Петровны стульев целая комната. Я чинить взялся, так она и разрешила брать…

- И на кухню его пустила, - добавил Бекшеев. – Вот как у него это получается? Я с этой Петровной общался. Суровая женщина.

- Просто подход иметь нужно…

Тихоня притащил пару стульев, явно помнивших лучшие времена. Краска облезла, обивка выцвела и обзавелась затяжками, а в одном месте вовсе треснула. Но ножки имелись, а большего от них и не требовалось.

- Женщину убили, - сказал Ярополк, когда Бекшеев с Тихоней уселись. – Вчера… в принципе, со временем смерти ничего нового.

- Способ?

- Ударили. Причем сзади и чем-то тяжелым и заостренным. Кость проломили, повредили мозг. Умерла она довольно быстро. Я бы сказал, что она и понять-то не успела, что происходит.

- Значит, ничего?

- Есть некоторые ощущения… причем главное из них – радость.

Радость?