Змеиное гнездо. Безумный маг

Перед столом стояла капитан Элвира Ротман. Ингрид устало провела рукой по лбу.

– Знала бы ты, что они натворили.

– Уже наслышана, – чуть улыбнулась Элвира. – Надеюсь, «Алмазное сердце» быстро оправится.

– Да.

Повисла пауза, во время которой Элвира переминалась с ноги на ногу. Вызывая во дворец Элвиру, Ингрид не знала, как начать разговор, и сейчас он не клеился. Ингрид смущенно кашлянула.

– Как дела в тюрьме?

Элвира опустила глаза:

– Не считая того побега, все в порядке. – Она подняла взгляд и, чуть задрав подбородок, прямо посмотрела на Ингрид. – Я ждала, по меньшей мере, строгого выговора.

– Строгий выговор получила я, – сказала Ингрид. – От самой себя. Вероятно, к концу сезона мне придется выписать себе неполное служебное соответствие.

– Нашли кого-нибудь? – спросила Элвира.

– Нет. И никаких зацепок.

– А принцесса?

Ингрид со вздохом покачала головой:

– А ты сама как думаешь?

– Зигфрид Корф?

– Я была бы самым счастливым человеком в мире, если бы во всем оказался виноват Зигфрид Корф. – Ингрид оперлась руками на стол и встала. Все-таки молодец Элвира, у нее получилось сгладить разговор. – Ты не желаешь пообедать?

Теперь Элвира растерялась и замешкалась.

– В офицерской столовой, раз уж «Алмазное сердце» разгромлено.

– Хо…хорошо, – проговорила Элвира и добавила совсем уже тихо. – Так ты не злишься на меня?

– За связь с капитаном Морской Длани или за Кьяру? – задумчиво спросила Ингрид.

– И за скандал с кавалером Риделем, – мрачно кивнула Элвира. – Побег из тюрьмы я даже не упоминаю.

– В побеге я виновата не меньше тебя. А выпустить сестру Корфов было мудрым решением, от этой семейки и так последнее время одна головная боль.

– Кавалер Ридель все еще считает меня предателем? – мрачно буркнула Элвира.

– Нет. Он признал, что… погорячился.

– Рада слышать. Я тоже несколько… вышла из себя. Если бы я его проткнула, ты бы меня не простила.

Ингрид искренне рассмеялась.

– Пошли в столовую. – Элвира уже выходила за дверь. – Так кого прикончили в «Алмазном сердце»?

Глава 5

Вилайет Сэдыр, Сурида

Потолок был не тот. Ни в апартаментах во дворце, ни в замке родителей не было всех этих мелких цветных узоров, складывающихся в неведомые цветы и пестрых птиц. От них рябило в глазах и нестерпимо хотелось снова заснуть. Лючано шевельнул рукой, затем ногой, поморщился и только сейчас ощутил, что левая половина лица как будто омертвела. Он поднял руку и дотронулся до мягкой ткани.

– Лекарь говорит, что рана заживает хорошо, – раздался рядом голос, произносящий слова на илехандском языке. – Но лихорадка вас чуть не убила.

Лючано скосил глаза и увидел сидящего на краю кровати темноволосого человека средних лет с проницательными темно-серыми глазами.

– Кто вы? – с трудом произнес Лючано, и испугался, насколько охрип его голос.

– Хенрик ага, командир личной стражи эмиры Гюльбахар, – ответил человек. – А как ваше имя?

Сурида. Его занесло в Суриду. Вот что означает это проклятый головокружительный потолок. Но почему стражник эмиры говорит по-илехандски? И где сама эмира, если он во дворце?

– Я герцог Лючано, наследник Синих Камней, – ответил он и закрыл глаза.

– Тусарец? – судя по тону, этот Хенрик ага, кстати, странное у него имя для суридца, был озадачен. Хотя какой он, ко всем духам, суридец, если не говорит по-суридски?

– Да. – Лючано приоткрыл глаза – лицо человека над ним расплывалось. – Я в столице?

– Нет. Вы в Сэдыре, во дворце шаха вилайета Кадира хана эфенди, ваша светлость. Вы помните что-нибудь?

Лючано помнил. Отъезд из Поляны. Мать пришлось долго убеждать залезть в карету, потому что она не желала переодеваться в платье. Дорога по пыльному столичному тракту. Внезапное нападение ранним утром, между прочим, суридских наемников, поединок с неизвестным магом, удар шпаги в лицо. Затем отчаянный прыжок вперед, маска падает, открывая лицо графа Марио Риччи, и… темная пустота. Последним было ощущение всепоглощающего жара и женщина, рыжеволосая, в зеленом платье, склонившаяся над ним. Он чувствовал ее прохладные руки на своем теле. Лючано застонал и ощупал себя. Бумаги! Где бумаги? Но на нем была только чужая рубашка из тонкого шелка.

– Где моя одежда?

– Лежит недалеко от вас. Вы хотите встать?

– Нет, просто… – Лючано попытался повернуться, но тело было, словно чужое. Он отчаянно завозился на кровати, приподнимаясь на локтях. – Мои вещи… Впрочем, забудьте, все равно уже ничего не сделаешь.

Хенрик ага внимательно смотрел на него, склонив голову набок.

– При вас ничего не было, даже оружия. Наверное, вы выронили его в поединке, когда получили эту рану.

– Я хочу пить, – сказал Лючано, бессильно упал на подушки и отвернулся.

Он услышал, как человек прошелся по комнате, а потом вернулся обратно. Его тронули за плечо.

– Пейте. И вот, что я вам скажу, юноша. – Хенрик аккуратно поддержал его затылок. – Ваши страшные тайны меня мало интересуют. Если вы потеряли что-то важное, то я глубоко сочувствую. Однако мне необходимо выполнить поручение эмиры.

– Почему вы говорите по-илехандски? – спросил напившийся Лючано, в голове которого стало немного проясняться.