Змеиные боги

– Да как ползать научилась, то за котом, то за курами. Дважды на Шарика покушалась, но он хитрый. В будку ныряет и проход задницей закрывает. Улюлюкай на здоровье, не доберешься. – Хохотнув, девушка откинула косу за спину и вернулась к углу дома. Катя и не приметила сразу торчащую ручку топора, у самой стены стояла колода. Пройдясь вдоль забора, она остановилась у калитки, пока Соня возвращалась к своей работе. Поставила бревно, придержала рукой и опустила, мерно замахиваясь над головой. Коротко засвистело лезвие, разбивая бревно на две ровные половины. Одна слетела, вторую девушка поправила и вновь замахнулась, продолжая беседу. Ровно, словно крестиком вышивала, а не выполняла мужскую работу. – А ты, значит, из группы ребят? Василек рассказал. Нервничал, покоя себе найти не мог, он у нас такой, со странностями.

Вспоминая Василько, Катя невольно передернулась, выдала резкий кивок, нервно соглашаясь с очевидным. Вести в маленьких селениях разлетались быстро. Неожиданный приезд незнакомцев явно всех взволновал.

– Да, пробегаюсь по домам, вдруг кто что интересное расскажет. Чернава вчера здорово страху навела, всю ночь кошмары видела.

– Аккуратнее с ней. – Мимолетный взгляд, брошенный из-за плеча, погнал по спине мурашки, стало неловко. – А интересное, это с какой стороны посмотреть, ты заходи, садись на скамейку.

Ее не нужно было приглашать дважды. Катерина быстро скользнула через калитку, надежно запирая ту с другой стороны на крючок, обогнула торопящуюся за курами Ясю и присела на край скамейки. Рядом стоял круглый низенький столик, на нем кувшин с водой – похоже, хозяйка периодически пила, чтоб работа шла легче. А может, пить просил ребенок. Тут же на тарелке лежала половинка яблока, на которой четко виднелись меленькие отпечатки зубов: по четыре сверху и снизу. В руках Сони уже было новое бревно – аккуратные узкие поленья она складывала в тележку рядом.

– Мощно ты…

– Дрова, что ли? Так не впервой. Все парни в лес идут, деревья старые валят, сучья разгребают, складывают на общий лесосек. Он тут недалеко, на опушке. Когда торговцы с палатками приезжают, они у нас разные вещички выкупают. У бабы Софьи воск и мед, у Ульяны сыры самодельные из козьего молока. Джемы да варенье они потом продают в городах с пометкой ЭКО. А деревяшки распилами ровными берут, на подставки или поделки, наверное, кто их знает. Остальные дрова старики разбирают за еду или копейки. Самим уже нет сил в лес ходить, мучиться, а ребята за «спасибо» наколют на целую дровянку, едой благодарность возьмут.

Поддерживая беседу, Катя понимающе кивала. Она нередко видела подобные ярко-зеленые наклейки и кричащие надписи «без ГМО», радовало и наличие мяса с рекламным зовом: «выращено на экологически чистой ферме». А темно-коричневый распил Смоль и сама приобрела – за копейки. Но как подставка под свечи смотрелся он невероятно презентабельно и очаровательно. Сразу стало ясно, откуда брали деньги деревенские. Одежда на Соне явно была куплена не так давно, яркая, несмотря на тяжелую работу, незатертая и несвалявшаяся.

Наполнив тележку, девушка попросила обождать и исчезла за углом. Наверняка там стояла дровянка – минуты через три вернулась, звонко чмокнула Ясю в шапочку и уселась на лавку, с расслабленным стоном вытягивая ноги и наливая себе воду.

– Не уверена, что смогла бы так жить.

– А куда же ты делась бы? Ясю кормить надо, а проглядишь, что дрова к концу подходят, мужу не скажешь, и пожалуйста – иди, коли. Сложно здесь. Ребенка поднять тяжело, а она у меня всего лучшего достойна. – Взгляд уставшей девушки, направленный на малышку, преобразился, наполнился нежностью и любовью, которую узнать можно лишь познав материнство. – Переедем мы по весне в соседнее село, там трасса рядом, дорога до города, врачей и учебы. Саму меня мама с трудом читать научила, а сестра ее отсюда сбежала еще в молодости. Вот тетка мне и привозила учебников груду. На классе десятом я и забросила, тяжело стало. А сейчас переберемся, пару годков дам малышке обжиться и, может, махнем в город. Учиться понемногу, работать. Всяко лучше, чем тут, в глуши.

Закричала курица, нелепо замахала подрезанными крыльями, стремясь унестись вперед. Они отвлеклись. Смоль засмеялась, а Соня, сдавленно охнув, вскочила с лавки и бросилась вперед – выдирать хвостовые перья с цепких ладошек. Яся молча и неумолимо тянула совершенно неготовую птицу в рот.

Под возмущенный вопль огорченного охотника девушка подхватила ее на руки и вернулась на лавку. Игнорируя громкий рев, тяжело вздохнула, приподнимая край свитера. Плач затих так же быстро, как и начался. Последний раз шмыгнув носом и бросив на мать неодобрительный взгляд, малышка проворно сунулась под свитер и затихла, громко причмокивая. Умиленная этой простотой, Катя тепло улыбнулась.

– И многие похожие планы строят?