- Чтобы стать настоящим стрелком из пустошей, ты должен научиться убивать загнанную лошадь. Ты не можешь убить своего коня сейчас. Можно, я убью его?
Еще вчера с Камато было всё в порядке. Но, стоило этой маленькой ведьме заговорить о жертвах, и Камато немедленно слег, отравленный каким-то неизвестным Джошу ядом, может быть, и правда змеиным, но...
- Мальчик должен умереть, - говорит она. - Но мальчик не умрет, пока не научится хоронить своих друзей.
Она почти не скрывает, что отравила Камато своими руками.
- Можно, я убью его?
Джошуа втягивает носом воздух, осторожно, чтобы не подать виду, как он расстроен и слаб.
- Можно, я убью его?
А он-то думал, что она говорит о Лоуренсе Майкле.
Они съели жареную ногу Камато вдвоем, Трикс и Майк. Джошуа так и не смог откусить ни кусочка, хотя был зверски голоден. Рано утром они пришли на станцию - туда, откуда в девять отбывала дрезина. Рядом уже сидела какая-то каторжная артель.
- Это помощники итальянских хозяев, - сказала Трикси. - Они помогают людям спасти мир. Вы хотите спасти мир?
- Я хочу убраться из этой дыры поскорее, - сказал Лоуренс Майкл Мэй. - Дать тебе денег на билеты? Возьми для нас что-то в первом классе. Для меня и себя. А этого...
Он кивает на Джошуа. Тот сжимает кулаки в карманах. Но Трикси улыбается ему - ему, а не Майку, и Джош расцветает.
- Этого можно в третий, - говорит Лоуренс Майкл Мэй.
- Дай мне деньги. - Трикси протягивает руку. Она добавляет: - Лучше дай все. На сохранение.
- Это еще зачем? - малолетний конопатый шулер Лоуренс Майкл смотрит на нее, улыбаясь своей кривой ухмылочкой. "Она обманет его", - думает Джош не без удовольствия.
Раз она могла сделать такое с Камато - от этой ведьмочки можно было ждать чего угодно. Ему даже немного жаль этого несчастного паренька из глубинки, такого же деревенского лопуха, как его клиенты.
- Вы стойте здесь, - говорит Трикс. - Мне нужно исполнить то, что должно быть исполнено.
Она улыбается через плечо им обоим.
- Мне нужно исполнить ваши мечты. А потом я поеду обратно, в город. Вы поможете мне, и мир будет спасен.
Трикси идет в сторону станции. Они радостно скалятся ей вслед, потом смотрят друг на друга - и продолжают улыбаться, помимо воли.
Каждый думает, что избран он, а второй будет обманут.
>>>
Когда слингер проснулся, снаружи уже рассветало и накрапывал дождь.
Он выбрался из палаша и замер.
- Пако! - крикнул Пепел. - Пако, где индеец?
Мексиканец выполз из палатки и замер. Он сказал что-то, но рядом сверкнула молния -
- Что?! - крикнул стрелок, осторожно пробираясь мимо змей.
"Проклятие", - подумал он.
- Что-что! - наконец долетел до него голос торговца. - Сбежал твой кукарача, говорю! Что! Сам виноват! "Патронов нет у него"! "Затвором щёлкает он"! Кто за Ве-егас, поднимите руки. Ушел. Всё.
- Что с обувью? - Пепел кивнул на ноги мексиканца - одна босая, сапог нахлобучен только на левую.
- Не могу достать! - крикнул тот. - Гады налезли, не видишь?
Стрелок увидел. Сапог Пако валялся недалеко, у костра... он был странно выпучен. Змеи лезли в него одна за другой, стараясь изо всех сил поместиться внутри все сразу.
"Что за свистопляска", подумал слингер.
- Дай мне нож! - крикнул он.
- Что?
- Я пробьюсь, отгоню их! Дай мне нож!
Пако секунду поколебался, потом бросил мачете к ногам слингера, -- тот самый, черный нож с золотой отделкой и змеиной головой на рукояти.
"Как уместно", - подумал стрелок. Он пригнулся и разрубил одну змею.
- А?! - Стрелок повернулся к нему.
- Что ты делаешь, балда?! - Торговец орал изо всех сил. - Ты посмотри! Что ты делаешь?!
Слингер глянул под ноги и понял. Не все змеи были обычными. Среди гадин оказалась парочка темно-зеленых, почти черных, как пиявки. "Бессмертные", - подумал он.
Таких змей рубить было опасно. Он успел располовинить одну, и каждая половинка теперь атаковала его сапог по отдельности - даже хвост пытался прокусить его каблук своими костяными обломками и брызгал фонтанчиками черной ядовитой крови на твердую обувную кожу, которая размягчалась и темнела под его воздействием.
- А, ч-черт. - Слингер посмотрел на мексиканца. Тот хотел сказать еще что-то, потом развернулся и пропал. Стрелок остался под ливнем один.