Змеиный бог

— Что-что! — наконец долетел до него голос торговца. — Сбежал твой кукарача, говорю! Что! Сам виноват! «Патронов нет у него»! «Затвором щёлкает он»! Кто за Ве-егас, поднимите руки. Ушел. Всё.

— Что с обувью? — Пепел кивнул на ноги мексиканца — одна босая, сапог нахлобучен только на левую.

— Не могу достать! — крикнул тот. — Гады налезли, не видишь?

Стрелок увидел. Сапог Пако валялся недалеко, у костра… он был странно выпучен. Змеи лезли в него одна за другой, стараясь изо всех сил поместиться внутри все сразу.

КРАК! Еще раз сверкнула молния. Рядом оглушительно грянул гром.

«Что за свистопляска», подумал слингер.

— Дай мне нож! — крикнул он.

— Что?

— Я пробьюсь, отгоню их! Дай мне нож!

Пако секунду поколебался, потом бросил мачете к ногам слингера, — тот самый, черный нож с золотой отделкой и змеиной головой на рукояти.

«Как уместно», — подумал стрелок. Он пригнулся и разрубил одну змею. С-с-с! Другая собралась в кольца, потом кинулась на него — но с опозданием. Крак! Слингер разрубил и ее.

Хруп! Крак! Хруп! С-с-с! Он пробирался вперед, кромсая змей направо и налево, пока не понял, что мексиканец что-то кричит, стараясь привлечь его внимание.

— А?! — Стрелок повернулся к нему.

— Что ты делаешь, балда?! — Торговец орал изо всех сил. — Ты посмотри! Что ты делаешь?!

Слингер глянул под ноги и понял. Не все змеи были обычными. Среди гадин оказалась парочка темно-зеленых, почти черных, как пиявки. «Бессмертные», — подумал он.

Таких змей рубить было опасно. Он успел располовинить одну, и каждая половинка теперь атаковала его сапог по отдельности — даже хвост пытался прокусить его каблук своими костяными обломками и брызгал фонтанчиками черной ядовитой крови на твердую обувную кожу, которая размягчалась и темнела под его воздействием.

— А, ч-черт. — Слингер посмотрел на мексиканца. Тот хотел сказать еще что-то, потом развернулся и пропал. Стрелок остался под ливнем один.

Хруп-с-с-с! Он растоптал останки бессмертной змеи каблуком и двинулся дальше. Крак! Хруп! Хруп! Он принялся рубить и топтать вдвое осторожнее. Сапог торговца уже лежал под ногами. Стрелок поднял его за каблук и тряхнул, выбросив на мокрую землю целый клубок озверевших и спутанных рептилий.

С-С-С-С! Хруп!

Пепел отскочил назад.

Вслед за клубком змей наземь плюхнулось что-то странное.

Это была каменная или керамическая статуэтка какого-то индейского божка, тяжелая, размером с крупный портсигар, только намного толще.

«Это точно не Шочипилли», — подумал слингер.

Это был Кецалькоатль. Конечно это был Кецалькоатль.

Но что всё это могло значить?

Он поднял статуэтку. Она гудела и дрожала, так сильно, что у слингера заныли пальцы. Пепел выронил божка в грязь.

Шлеп! У-у-у-у-у! С-С-С-С!

Он почти чуял ногами, как гудит статуэтка, лежащая на земле. Вода в мелкой лужице рядом пошла рябью, и змеи совсем озверели. Они кидались ему под ноги ракетой, и стрелок едва успевал отбиваться, уже едва отличая смертных рептилий от бессмертных.

Хруп-с-с-с! Хруп-с-с-с! Крак-С-С-С!

Змеи сползались теперь отовсюду. Они падали в грязь с деревьев. Они приплывали по бушующей реке. Они лезли и лезли, бесконечным потоком, заставляя слингера исполнять в их кольце сложный танец смерти.

Признаться, он даже начал получать от него наслаждение.

Наконец гудение стихло, и змеи заметно успокоились, хотя странная статуэтка по-прежнему влекла их и заставляла кидаться.

Но Пепел хотя бы мог перевести дух. Он тронул шляпу и вытер лоб тыльной стороной ладони.

КРАК! БАБАХ! С-С-С-С!

Молния шарахнула совсем рядом. Стрелок обернулся. Его шалаш полыхнул огнем, и вся сосна за ним вспыхнула. Жаркие искры взметнулись к небу, шипя в струях ливня, и стрелок загородился рукой, не в силах смотреть на яркое пламя.

[ФОН] /// Angry River /// THE HAT

Шмяк!

В тот же миг что-то шлепнулось ему прямо на голову. Пепел махнул рукой, пытаясь сбить внезапного гостя с полей шляпы… и мелкая дрянь тут же вцепилась ему в правую руку, в кожу между большим и указательным пальцем.

ХРУП!

Он тут же убил маленькую змейку ударом кулака, но ее вид не оставлял сомнений.

Маленькая. Пёстрая. Смертельно ядовитая болотная гадюка.

Пепел выронил нож в грязь под ногами.

Он сунул руку в рот и попытался высосать яд. Губы слингера моментально онемели.

— Тьфу! — он сплюнул ядовитый плевок под ноги. Еще и еще. Змеиный яд обжигал как самый огненный мексиканский перец и был горек как худшее в мире лекарство. Стрелок плюнул еще раз: — Тьфу!

И понял, что слюна у него закончилась. Губы отказывались его слушаться, онемел рот, онемело горло. Рука его одеревенела от запястья до самого плеча, но горела при этом адским пламенем, будто жарилась на сковороде, готова потечь и лопнуть.

— Я не могу умереть, — скорее подумал он, чем прошептал. — Не могу. Проклятие. Умру не я. Я не могу.