Змеиный король

– Надеюсь, ты навсегда останешься частью моей жизни, а я – твоей, где бы мы ни были и что бы мы ни делали.

И пусть никто не обвинит меня в том, что я неспособна на сантименты, подумала она, внутренне содрогнувшись. Но, наверное, в Нью-Йорке у меня будет предостаточно возможностей быть холодной и несентиментальной. Дилл подвинулся поближе к ней и обнял ее одной рукой.

– Я – «за», если ты готова. Ты пойдешь дальше меня.

Лидия опустила голову ему на плечо.

– Не рассчитывай на это. Думаю, что будущее приготовило для тебя немало сюрпризов.

– Надеюсь.

– Ты не жалеешь, что мы… – начала было Лидия неуверенно, едва слышно.

– Нет. О чем бы ты ни спросила. Я не жалею ни о чем, что было с нами.

Лидия задумалась обо всем, чего ей будет не хватать. Ей нравилось, как он вскидывает голову, когда говорит с ней, чтобы волосы не лезли в глаза; то, как он сидит, скрестив ноги и опираясь на ладони. Он не всегда смотрит на нее, когда говорит, но если это нечто важное, то заглядывает ей прямо в глаза, отчего она вся трепещет. А еще эти его глаза: яркие и темные одновременно, вспышка молнии, освещающая грозовой фронт. Странно думать, что он может существовать вне пределов ее видимости. Интересно, какие жесты ему свойственны, когда он остается в одиночестве. Вероятно, держит голову под другим углом, сидит иначе. Возможно, его глаза светятся не так или в них иначе отражается его ум.

Лидия горестно вздохнула.

– Наверное, мне пора попрощаться с Трэвисом.

Они с Диллом встали у могилы. Дилл положил руку Лидии на плечо. Она начала было говорить, но осеклась. Снова попыталась и промолчала.

– Трэвис, я по тебе скучаю. – Ее голос дрожал. Она глубоко вздохнула. – И я рада, что мне довелось дружить с тобой. Я говорила о тебе на церемонии окончания школы, в своей приветственной речи. Около месяца назад мы с Диллом вместе были на выпускном вечере и так жалели, что тебя нет с нами. Надеюсь, что тебе хорошо, где бы ты ни был. И у тебя, может, есть клевая мантия и симпатичный меч или что угодно. Прости, что почти не читаю фэнтези и даже не знаю, каких вещей тебе пожелать. И все-таки я прочла «Кровавые распри» до конца. Книга и впрямь отличная. Было бы здорово, если бы мы с тобой могли ее обсудить. Прости за то, что столько попрекала тебя твоей дубинкой и не рассказала всем раньше о том, что мы с тобой друзья. Прости, что не знала, как у тебя все плохо дома. И прости, что не нашла каких-то более умных или глубокомысленных слов.

Она вытерла слезы и, повернувшись к Диллу, обняла его.

– Я чувствую себя виноватой, что оставляю его.

– Я тоже.

* * *

Они отправились на Колонну, где им удалось провести вместе еще несколько спокойных и тихих минут. Они слушали, как река все глубже врастает в землю, так же как люди врастают в сердца друг друга.

49 Дилл

На обратном пути Лидия разрешила ему выбрать музыку. Он включил «Love Will Tear Us Apart» группы Joy Division, так как помнил, что эта песня – ее любимая. Они оба громко подпевали. Дилл пел потому, что это казалось ему более приемлемой альтернативой крику в агонии, а хотелось ему именно этого. От попыток сохранять самообладание его выворачивало наизнанку.

Они подъехали к дому Дилла.

– Что ж, – сказала Лидия, и у нее на глазах выступили слезы. – Похоже, тебе здесь выходить.

– Ага, – произнес Дилл, откашлявшись, – похоже на то.

Он открыл дверь и вышел из машины. Обойдя вокруг капота, подошел к водительской двери и открыл ее. Лидия отстегнула ремень безопасности, выскочила из машины и обняла Дилла: крепко, крепче, чем когда-либо.

– Я буду очень, очень, очень по тебе скучать, – произнесла она и разрыдалась.

– Я буду очень, очень, очень, очень скучать по тебе, – сказал Дилл и тоже дал волю слезам.

Они постояли так несколько минут, в обнимку, покачиваясь, молча. Их слезы смешивались.

– Запомни вот что, Диллард Эрли, – прошептала Лидия срывающимся голосом, – ты – это ты, и ты бесподобный, яркий и талантливый. Ты – не твой дедушка. Ты – не твой отец. Их змеи – не твои змеи. Их яд – не твой яд. Их тьма – не твоя. Даже их имя не имеет с тобой ничего общего.

Дилл зарылся лицом в ее волосы, вдохнул их запах – груши, ванили, сандала, – пытаясь в очередной раз найти в себе мужество. По крайней мере, я попрощаюсь с ней, открыв ей все тайники своего сердца. Разве ты еще не понял, что ты голый? Ты танцевал со смертью. Чего тебе еще бояться? Ты можешь пережить все: змей, отраву, это.

– Я тебя люблю, – прошептал он ей на ухо.

Лидия обняла его еще крепче, прижавшись своей мокрой от слез щекой к его щеке. Она начала что-то говорить, но вдруг умолкла, потом встала на цыпочки, обхватила руками лицо Дилла и притянула его к себе.

50 Лидия