Змеиный культ

— Не придётся? Нам-то может быть и не придётся, а вот мальчишка уже практически плывёт! — выкрикнул Ганс, стремительно приближаясь к ангелу.

Хлюпающие шаги усилились, волны стали больше. Гвардеец быстрым движением схватил Караэля, взяв его на руки.

— Не стоит, я и сам могу справиться и преодолеть этот путь! — растерянно затараторил мальчишка.

— Или утонешь или заработаешь пневмонию, или будешь ползти как черепаха прямо передо мной. А из-за того, что ты будешь ползти как черепаха, нам тоже придётся ползти медленнее. А я хочу быстрее выбраться из этой клоаки, — грозно ответил гвардеец, догоняя Фердинанда.

— Ганс, мать твою! Винтовка! Она же наполовину в воде! — раскатистый бас лейтенанта эхом разлетелся по сырым и мрачным тоннелям.

— Да ничего с ней не будет! Она же безотказная! — усмехнулся гвардеец, подкидывая Караэля, видимо, чтобы перехватиться поудобнее.

— Ты идиот, Ганс! Винтовки старые, изношенные до предела! Как доберёмся, немедленно разбери её и просуши. При попадании влаги, модуль переключения режима стрельбы даёт осечки в 25 % случаев. Что за безответственность?! — строго кричал Карлос откуда-то сзади.

— Успокойся, десятник! Я всё это знаю! Разберу, высушу, почищу и смажу! Только давайте поскорее выберемся отсюда! Я уже весь сырой, голодный и замёрзший как собака!

— Чего ты ноешь? Никто не ноет, только ты ноешь! — раздражённо заголосил Макс.

— Да он всегда ноет! Ничего нового, ты же знаешь! — вторил ему Феликс.

— Да заткнитесь уже все! Сколько можно слушать ваш трёп! — вновь раздался хриплый бас Фердинанда.

Караэль молча разглядывал гвардейца, несущего его на руках. Такой же, как и все остальные, но с худым вытянутым лицом и некрасивым горбатым носом. Помимо того, что нос сам по себе горбат и великоват, он был ещё и не ровным. Видимо Ганс не раз получал по этому носу, да так что теперь он повернут на бок. Наверное, именно поэтому Ганс гнусавил и тяжело посвистывал, ускоряя шаг. Болтающаяся на его плече винтовка и правда частично погрузилась в воду. Жилистые руки с острыми пальцами, крепко держали ангела, прижимая к нагрудной броне. Теперь к неприятным канализационным запахам добавился новый. Резкий запах пота. Неизвестно сколько уже Ганс ходит в этой броне и когда он в последний раз мылся. Караэль закрыл глаза. Усталость накрывала его словно цунами. Силы таяли. Истощённый ментальными перегрузками и долгим походом мальчишка уже не мог сопротивляться обволакивающей его дремоте. Укачивающие шаги Ганса и монотонное бульканье воды убаюкивали. Ангел погрузился в сон.

Сон, полнящийся образами из далёкого прошлого.

Прекрасные белокаменные города. Величественные храмы и могущественные Владыки. Совет, на котором решается судьба мироздания. Гранитный уступ, на котором стоит Караэль. Злые крысиные глазки Азазеля. Лезвие его кинжала, проносящееся перед самым лицом. Всплывающие из подсознания образы складывались в жуткие картины. Бойня прямо в зале совета. Кровь, смерть, резня. Тариэль, спешащий на помощь. Огромный, извивающийся в крови Змей, удушающий своих братьев и ломающий их кости. Богомерзкие крики, доносящиеся со всех сторон. Крики, скандирующие: «Нет Бога кроме Люцифера!».

Караэль проснулся в холодном поту, в ужасе раскрыв глаза. Перепуганный ангел поспешно вскочил на ноги. Тяжело дыша, он окинул взглядом то помещение, в котором находился.

Примитивная, собранная из чего придётся лачуга. Вместо кроватей мешки с сеном и какое-то рваное тряпьё. Стены лачуги тонкие, с множеством щелей и дыр. В самом центре убогого помещения потрескивает костёр, причудливо гоняя тени. Возле костра сидит ссутулившийся человек и что-то теребит в руках. Человек сидит спиной, поэтому разобрать кто он и чем занят не удаётся. Караэль направился к костру.

— О, ну надо же! Кто проснулся! Я думал, что ты уже никогда не проснёшься! — раздался знакомый гнусавый и громкий голос сидящего у костра человека.

Подойдя ближе, ангел узнал в этом человеке Ганса. Брони и робы на нём уже не было, а вместо них появились какие-то лохмотья. Старая рваная рубашка и такие же жуткого вида штаны, покрытые десятком заплаток. Овальное лицо со сломанным и перекошенным носом радостно улыбалось, демонстрируя свои кривые зубы.

— Долго я спал? — присаживаясь рядом с гвардейцем, спросил Караэль.

— Долго. Уже глубокая ночь. Не меньше трёх часов ночи, я думаю, — посвистывая своим кривым носом, ответил Ганс.

Гвардеец усердно разбирал свою винтовку, раскладывая маслянистые запчасти на заблаговременно расстеленное тряпьё. Огромная винтовка была уже практически полностью разобрана, и теперь гвардеец возился с тем самым злополучным модулем, который по словам Карлоса так чувствителен к влаге.

— Мне приснился страшный сон. Кошмарный сон, — тихо произнёс мальчишка.

— Ну, хоть что-то. Я вот вообще ещё не спал, — ворчал Ганс, протирая модуль.

— Что это за место? Где мы? — поинтересовался ангел, протягивая руки к костру.