Значит, я умерла

Быстрым шагом я шла по Бикман-стрит, не зная, куда отправиться дальше. Ти-Рексу звонить бессмысленно: даже при самом лучшем раскладе, то есть если он согласится, что не стоило посылать меня к Обри и что больше я туда не пойду, я все равно на крючке – счет за бутылку текилы стоимостью в две тысячи долларов повесят на меня.

Тут я увидела впереди Сити-Холл-Парк и обрадовалась: офис Джуд совсем рядом. Часы показывали пять с небольшим, значит, она наверняка еще на работе. Я отправила ей эсэмэску и тут же получила ответ: она ждет меня на посту охраны у входа в ратушу.

– Что случилось? – шепнула мне Джуд, когда мой рюкзак пропустили через сканирующее устройство и я получила разрешение войти.

– Да так, псих один напал.

– Ты его знаешь?

– Ага. Клиент «Снаппа».

– Это он тебе рубашку порвал?

Я посмотрела на себя. На мне была черная рубашка поверх черного топа, и я только теперь заметила, что на ней не хватает пуговиц – видимо, отлетели, когда Обри меня лапал. Вид был не то чтобы неприличный, просто Джуд слишком хорошо меня знала, чтобы решить, что это такой стиль.

– Ага, он.

– Давай на него заявим, – предложила Джуд. – Я могу вызвать полицейского прямо к себе в кабинет.

– Нет, спасибо. Я уже говорила с копами сегодня утром. Для одного дня хватит.

– А что было утром?

Мы пришли в закуток, который служил Джуд кабинетом. Она впустила меня и закрыла за нами дверь. На стене над ее столом висел диплом университета Джорджтауна в рамке, на котором черными чернилами было каллиграфически выписано имя: Джуделин Эстер Лазаре. Вокруг – несколько снимков Джуд с разными известными политиками и артистами. На столе стоял герб в рамке – гаитянская пальмиста с одинокой пальмой в окружении копий, пушек и якорей, – а еще гибискус в горшке с одним цветком на верхушке. Остальное пространство кабинета занимали книги.

– Я ходила к копам потому… извини, зря я не сказала тебе раньше. – У меня пересохло во рту, каждое слово приходилось силком выталкивать наружу.

– Что не сказала?

– Во время похорон Каро я получила от нее письмо.

Джуд вытаращила глаза.

– Как такое возможно?

– Она написала его раньше и отправила с за-держкой.

Тот коп, Вильяверде, оставил мою распечатку у себя, так что мне пришлось искать письмо на телефоне. Джуд несколько раз пробежала глазами текст, с каждым разом хмурясь все сильнее.

– Хочешь, перешлю его тебе? – предложила я.

– Я бы согласилась, но моя частная переписка тоже под контролем, и, если что, меня могут вызвать в суд. – Она вернула мне телефон. – Просто поверить не могу… Почему Кэролайн не сказала мне, что ей грозит опасность?

– Мне она тоже ничего не говорила.

– Это моя вина, – сказала Джуд и промокнула глаза.

– Почему?

– Я ее не послушала. – Джуд схватила носовой платок и высморкалась. – Она говорила мне кое-что… и каждый раз брала с меня клятву, что я никому не расскажу – а я… – Ее голос прервался, пока она смотрела в пространство. – Я не понимала, насколько все плохо.

– Что она говорила?

– Пару месяцев назад мы встретились за ланчем, и она сказала, что хочет развестись с Тео, – начала Джуд. – Я спросила, почему, но она ушла от прямого ответа. Конечно, они почти всю пандемию провели порознь – ты ведь помнишь?

– Ну да. Тео тогда на несколько месяцев застрял в Европе.

– Да, но ведь не по своей вине, а из-за обстоятельств. Я спросила у Кэролайн: «Он хороший отец?» Она сказала, что да. Тогда я спросила, может быть, Тео бьет ее… – Глаза Джуд снова наполнились слезами, и она взяла второй платок.

– И что она ответила? – Я нетерпеливо подалась вперед. Это было важно.

– Она сказала, что нет и что не в этом дело. А потом спросила, как бы я поступила, если б узнала, что человек, которого я люблю, совершил ужасное преступление.

– Какое преступление?

– Не знаю. Я ответила, что поступила бы так, как мне предписывает моя вера: если человек по-настоящему раскаялся, если он изменился внутренне, то я бы его простила.

– Ты хороший человек, Джуд. А вот я предпочитаю око за око.

– Любое насилие порождает ответное насилие. Но если человек не раскаялся… – Она тяжело сглотнула. – Кэролайн сказала мне, что Тео лгал ей всегда, с самого начала.

– О чем?

– Я не могу тебе рассказать. Она была бы смущена, если б кто-то узнал. – Джуд потерла пальцами виски. – Но это не преступление. Она не говорила мне, что он сделал.

– Она узнала, что Тео убил свою первую жену.

Слова вырвались у меня сами. Конечно, со временем муж и жена могут охладеть друг к другу, однако Каро всегда была предана семье и никогда не потребовала бы развода только на этом основании. Но вот обнаружить, что твой муж – убийца, это совсем другое дело.

– Я напоминала ей о насущном, – продолжала Джуд. – Говорила, что в случае развода ей придется расстаться со своим прекрасным домом, который она так любила. Она отвечала, что не придется.

– Как так?

– Она заявила, что родственники мужа на ее стороне, а дом принадлежит свекру…

– А разве он не подарил его им на свадьбу?