Значит, я умерла

– Это что, шутка такая? – Отец вертел головой, глядя то на одного из нас, то на другого.

– Мы с Тео решили, что небольшой отельный бизнес – самая лучшая перспектива для будущего, – сказала Джульетта. – По крайней мере, нашего будущего. Никакого больше отмывания денег, никаких преступных схем. Ты хотя бы можешь себе такое представить, папа? Не отвечай; я знаю, что нет.

– Думаете, вы можете вот так взять и уйти?

– Мы никуда не уходим, – возразила Джульетта. – Мы увольняем тебя.

Отец расхохотался.

– Вы двое просто неподражаемы, – сказал он, отсмеявшись. – Да у вас ни гроша за душой – ни у одной, ни у другого. И как вы собрались отнять у меня мой бизнес?

– Отнимать ничего не придется, потому что ты будешь сидеть в тюрьме, – сказала Джульетта.

Он покачал головой.

– Если уж посадят меня, то и тебя посадят вместе со мной. Каждое обвинение, которое можно предъявить мне, можно с тем же основанием предъявить и тебе. Тео, может, и сорвется с крючка, но подпись Джульетты Трэкстон стоит на всех документах отсюда и до Москвы.

– Вообще-то, Теодор, – вмешалась Урсула, – Джульетте ничего не грозит. В тюрьму сядешь ты один.

Отец посмотрел на свою жену и моргнул, видимо, еще не поняв, насколько сильно земля уходит у него из-под ног.

– Убийство? – И он посмотрел на меня. – Извини, Тео, но если ты насчет Мирей, то у тебя нет и тени доказательств. Ни у кого из вас нет. Клаус не станет свидетельствовать против меня. Руки у меня чисты. Людям, которые работают на меня, хорошо платят за молчание.

– Все это уже не важно, – сказала Джульетта. – У нас есть тело мамы.

– Ничего подобного. – Отец был так уверен в себе, словно похоронил мать своими руками. Впрочем, я даже не сомневался, что так оно и было.

– Прошу прощения, я не так выразилась. Я хотела сказать, что у нас есть мамина копия, – поправилась Джульетта.

Отец побледнел как смерть, поворачиваясь к Урсуле:

– Ты не посмеешь.

– Я сделала все так, как ты мне приказал, – сказала та. – Полетела в Нью-Йорк, перекрасилась в брюнетку и собрала два чемодана вещей твоей жены. С ними я полетела в Гуам, где три месяца просидела в отеле, чтобы дать тебе возможность развестись быстро и по-тихому. Развод был не настоящим, но тебя он вполне устраивал, ведь в твоей жизни и так было полно фальши.

Я смотрел в окно, поджидая, когда же появятся полицейские. Две машины подкатили к дому точно в назначенное время.

– Смотри-ка, полиция, – сказал я. – Сейчас будет весело.

Отец повернулся к окну.

– Они меня не арестуют. У них нет ордера. У них нет полномочий. У них нет…

– Ш-ш-ш, – перебил его я. – Это еще не твой выход. Пока не твой.

Мы молча наблюдали, как полицейские громко постучали в дверь отцовского особняка и вошли внутрь. Зная, что Харрис служил в армии, они захватили пистолеты. Наверное, он представлял серьезную угрозу. Однако арест прошел на удивление мирно. Харрис вышел из дома в наручниках, склонив свою лысую голову.

– За что они его арестовали? – возмутился отец. – Он никак не связан с твоей матерью! Он тогда даже не работал у меня!

Я подумал, стоит ли говорить отцу, что берлинские полицейские не закрывали дело Мирей и что Мехмет Бадем дал по нему показания под присягой. Я не сомневался, что по приказу моего отца Харрис совершил за последние годы несметное количество преступлений, за которые ему никогда не воздастся по заслугам. Но хотя бы ближайшие годы он проведет в тюрьме, и на том спасибо. Если б Харрис остался на свободе, я никогда не был бы спокоен за безопасность Урсулы.

Мой отец потрясенно отвернулся от окна.

– Так нельзя делать.

– Твое нравоучение несколько запоздало, – сказала Джульетта.

– Да у вас без меня гроша ломаного не будет! – заорал он в бессильном гневе, а его лицо искривилось так, что он стал похож на гаргулью из тех, что украшали этот дом.

– Тебе необходимо подписать вот эти бумаги. – Джульетта раскрыла большой кожаный атташе-кейс, лежавший на столе. – Хьюго Ларайя оказал нам любезность составить их для нас. Своей подписью ты передаешь нам компанию и всю собственность, которая сейчас принадлежит тебе.

– С чего вы взяли, что я стану это делать? – завопил отец, выпучив глаза. – Да идите вы все к черту!

Я взглянул в окно. Одна машина полиции Нью-Йорка отъехала, увозя Харриса, но вторая оставалась на месте.

– Подпиши лучше сейчас, пока не нагрянул Интерпол, – сказал я. – Ну или подожди, пока всю твою краденую собственность экспроприирует государство. Тут речь пока даже не об отмывании денег. Пока.

– Что вы делаете? Вы же ломаете все, что я построил…

Джульетта сунула ему бумаги. Я дал ручку.

«Я полон скрытых страхов». Голос матери звучал во мне. Ей я мог простить все; я даже сочувствовал тем мукам, которые ей пришлось вынести, но его я не прощу никогда. Эти страхи породил отец. Понимая, что его империя рушится, он плакал. Впервые в жизни я видел его слезы.

Глава 53

Дейрдре

Через две недели после того, как Тео вернулся из больницы домой, мать Риган решила устроить семейный обед. Сколько я знаю миссис Чен, на любые неожиданности, приятные или наоборот, она всегда реагировала одинаково – начинала готовить.