Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

В ответ на многочисленные послевоенные публикации о том, что якобы победить Наполеону помешала невероятно суровая зима, партизан 1812 года составил аргументированную статью, в которой доказал, что русским она тоже не помогала и что воевали противники в одинаковых условиях. Денис Давыдов, таким образом, ещё и военный историк.

Василий Андреевич Жуковский (1783–1852), уже известный поэт, чьи стихи и поэмы «Светлана» и «Людмила» были напечатаны, но бойко расходились и в списках, заучивались наизусть, не будучи профессиональным военным, тоже решил принять участие в изгнании наполеоновских полчищ. Кто мог ожидать военных стремлений от автора волшебных стихов:

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счётным курицу зерном;
Ярый воск топили…

Но Василий Андреевич, неожиданно для близких, решил вступить в ополчение, а поскольку в Орловской губернии, где он жил, его не набирали, то отправился в Москву. «Хочу окурить свою лиру порохом», – написал он Вяземскому.

Карамзин, бывший в то время гуру российских литераторов, по состоянию здоровья примкнуть к ополчению не мог, но Жуковского на это дело благословил.

19 августа 1812 года 1-й пехотный полк Московского ополчения, в составе которого был поручик Жуковский, отправился из Москвы и оказался на Бородинском поле…

Позже Батюшков написал ему: «Ты, наш балладник, чудес наделал если не шпагою, то лирой. Ты на поле Бородинском pro patria[1] подставил одну из лучших голов на севере и доброе прекрасное сердце. Слава Богу! Пули мимо пролетели: сам Феб тебя спас».

Жуковского прикомандировали к штабу, где «он обрёл оружие, которым помогал армии громить и гнать врага, – слово, поэтическое слово, вдохновительное для соотчичей и гибельное для злодеев…». В лагере под Тарутином Василий Андреевич написал «Певца во стане русских воинов», стихотворение, сразу в тысячах списков разошедшееся по армии, а затем и по всей России.

…О родина святая,
Какое сердце не дрожит,
Тебя благословляя?
Там всё – там родших милый дом;
Там наши жёны, чада;
О нас их слёзы пред творцом;
Мы жизни их ограда;
Там девы – прелесть наших дней,
И сонм друзей бесценный,
И царский трон, и прах царей,
И предков прах священный.
За них, друзья, всю нашу кровь!
На вражьи грянем силы;
Да в чадах к родине любовь
Зажгут отцов могилы…

Двадцатилетний боевой офицер Иван Лажечников, о котором уже упоминалось, в своих «Походных записках» 20 декабря 1812 года написал: «Часто в обществе военном читаем и разбираем «Певца во стане русских воинов», новейшее произведение г. Жуковского. Почти все наши выучили уже сию пиесу наизусть. Какая поэзия! Какой неизъяснимый дар увлекать за собою душу воинов!.. Довольно сказать, что «Певец во стане русских воинов» сделал эпоху в русской словесности и – в сердцах воинов!»

Василий Львович Пушкин, известный в то время поэт и литературный критик, а также дядя А.С. Пушкина, восторженно отозвался: «Певец во стане русских воинов» есть, по моему мнению, лучшее произведение на российском языке».

Стихотворения Жуковского «К старцу Кутузову» (названное потом «Вождю победителей») и «Певец во стане русских воинов» были отпечатаны в походной типографии в виде листовок, их читали на привалах, передавали из рук в руки, цитировали.

В Вильно Жуковский свалился в сильной горячке и остался без средств: его слуга пропал без вести со всеми его вещами. Какое-то время ни начальство в штабе, ни друзья не знали о судьбе поэта. Оправившись от болезни, Жуковский сообщил о себе в Главный штаб и получил оттуда известие, что он награждён чином штабс-капитана и орденом Святой Анны. По случаю болезни ему был дан бессрочный отпуск. В армию он больше не вернулся, посчитав, что после изгнания наполеоновских войск с Русской земли его миссия выполнена.

Князя Петра Андреевича Вяземского (1792–1878) обычно аттестуют сразу как поэта, литературного критика, публициста, переводчика, историка и государственного деятеля. К тому же он являлся одним из основателей и первым председателем Русского исторического общества, членом Российской академии наук. Близкий друг и постоянный корреспондент А.С. Пушкина; «их переписка – сокровищница остроумия, тонкой критики и хорошего русского языка», – говорил Д.П. Мирский.