«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Читающий эти письма может понять, как трудно для инославных обращение в православную веру и переход в лоно Церкви: им предлежит брань против своей собственной натуры, пропитанной всем, чему их учили с рождения. Ересь исказила богословие, все душевные силы — разум, желание и стремления, — образ мыслей и образ жизни. Догма тесно связана с духовной жизнью, и всякое искажение ее отражается и на духовной жизни человека.

Так, инославному, приходящему в Православную Церковь, надлежит пройти горнило покаяния, изменения и возрождения всего строя мыслей и жизни, что занимает немало времени. Чтобы предрасположенность к Православию стала основой жизни и биением сердца человека, ему должно прожить многие годы в подвиге, неся свой крест, под руководством опытного духовного отца. Иначе не умрет в нем ветхий человек и его будет одолевать неверие и желание возвратиться вспять.

Однако и духовному наставнику предлежит распятие в его пастырском служении. Следуя сим крестным путем, духовный наставник испытывает нападки послушника, обвиняющего наставника в своих страданиях. В переписке сохранились такие слова святого Силуана: "Некоторые спрашивают совета; им скажешь — они не хотят послушаться, им тяжело это; так они начинают даже враждовать"[377]. Если это случается с православными духовными чадами, рожденными в православной среде, то тем более это происходит с людьми из других "миров", которые родились и были воспитаны в западной среде в иной богословской традиции. Требуется нечеловеческое усилие, чтобы освободить их от мира заблуждения и ереси, ставшим их натурой и строем мыслей и жизни.

Поэтому обычно старец Софроний говорил, что человеку, обращенному в Православие, с момента крещения его в Православной Церкви требуется более двадцати лет руководства опытного духовного отца, чтобы тот научился жить православно и православный догмат определял бы весь строй жизни.

Православная Церковь и другие религии и исповедания

Старца Софрония не особенно интересовали исторические вопросы Церкви. Однако, наставляя Бальфура и исходя из его интересов, старец тем не менее затрагивает многие аспекты исторической жизни христианства и Православной Церкви.

Старец Софроний представляет жизнь Православной Церкви в ее исключительных качествах, выделяющих ее из общей массы других религий и христианских исповеданий. Только в Церкви познается тайна Креста и Воскресения Христова. Видение нетварного света, ощущение Божественной благодати в Божественной литургии и в аскетическом делании, внутренний мир и твердость упования, священное безмолвие и молитва и прочее — все это свидетельствует об истинности и богатстве православной традиции. Поэтому в письме старца тесно связаны догмат, Церковь и аскетическая жизнь[378]. Он пишет: "Православная Церковь отличается от всех других в трех отношениях: 1) что она единственная истинствует вполне в своем богословском учении; 2) что единственно она в полноте ведает тайну благодатной, святой жизни и хранит в полноте благодать; 3) является старейшею, коренною, основною, от которой откалывались в разные времена большие или меньшие части"[379].

В Православной Церкви, несмотря на проблемы, можно ощутить великую благодать Христову. Старец Софроний в письмах говорит о проблемах исторической жизни Церкви из-за этнических различий и разрозненности, "из-за уродливого и извращенного, что встречается в церковной среде", но, несмотря на это, в Православной Церкви присутствует Божественная благодать. Он пишет: "И я тысячи раз переживал и переживаю стеснения, но их терплю, потому что от Церкви я имею и положительные дары"[380]. Он акцентирует внимание на послушании указаниям епископа, особенно епископа, который непосредственно подчиняется Московской Патриархии, а не другим Церквям, так как это является наилучшим и с канонической стороны самым правильным. В этом проявляется его уважение к каноническим установлениям Церкви, несмотря на существующие проблемы.

Старец Софроний, ради духовной пользы Бальфура, разбирает ошибки католической Церкви, анализируя различные явления: стигматы, догматические различия, обмирщение церковного устроения, искажение догм, духовной жизни, покаяния и исповеди. Он пишет, что "в католичестве (по сравнению с Православием) есть много существенных погрешностей как в догматическом отношении, так и в духе ее жизни церковной (духовной)"[381]. Он отмечает, что у них "попирается, осмеивается, отвергается умное делание православных аскетов" и особенно "то, что некоторые святые отцы, наиболее преуспевшие в сем умном делании, признаны за особо злостных еретиков (например, божественный Григорий Палама)"[382]. При всем этом он считает, что лучше не "занимать свой ум разбором учений", а "нужнее и полезнее молиться чистым умом"[383]. В этом проявляется то, как мыслит отец-исихаст.