Знаю, ты рядом

– Извини, кто-то должен тебе это сказать. Твоя бабушка – одна из самых сильных женщин, что я знаю, но она так сильно любит тебя, что всю жизнь проходила вокруг любимого внука на цыпочках, не говоря о том, что заставляет тебя чувствовать такую вину. Я не стану так делать.

Раффа смотрел на нее сверху вниз, не веря своим глазам.

Даже сейчас, когда из глаз его сыпались искры, все, чего хотела Лейла, было обнять его, да так, чтобы все его демоны прошлого исчезли. Общаться с ним – все равно что сидеть на пороховой бочке, и от того он был лишь более привлекательным. Лейла почувствовала примитивное возбуждение, и Раффа почувствовал то же. Выражение его глаз потеплело, но Лейла уже знала, что он собирается делать. Может быть, их страсти будет достаточно, чтобы одолеть призраков прошлого, подумала она.

– Давай попрощаемся с бабушкой, – спокойным тоном предложил Раффа.

– Давай, – так же осторожно ответила Лейла.

– Пристегнись, – напомнил Раффа, как только они сели в машину.

Не успела она дотянуться до ремня, как Раффа уже навалился на нее всем своим весом. Раздался щелчок замка, но Раффа не сдвинулся с места. Его глаза горели жарким огнем, и Лейла почувствовала сильное желание.

Раффа опустился на водительское сиденье, надел солнцезащитные очки и завел мотор, а его спутница тем временем едва могла усидеть на месте – так сильна была ее страсть. Сможет ли она когда-нибудь объяснить себе, почему так одержима им?

После встречи с Раффой ее жизнь совершенно изменилась. Сама Лейла изменилась до неузнаваемости. Мотор взревел, Раффа снял машину с ручника. Она посмотрела на его суровый профиль, скользнула взглядом по его телу, мощному и сильному, будто он был могучим жеребцом, которого ей предстояло усмирить и оседлать.

Если бы только это стояло за ее страстью, то, быть может, Лейла и смогла бы на один день забыть о своих принципах, утолить голод и уехать домой, но здесь крылось гораздо большее. Ей хотелось остаться, чтобы насладиться его страстью, чувством юмора, острым умом и чтобы разузнать те секреты, о которых говорила его бабушка.

Лейла вспомнила о том, что никогда не сдавалась. Раффа нажал на газ, и она вжалась в сиденье.

Он выжимал из машины все, что только можно. Перед Лейлой было невозможно устоять, ведь у беременной женщины своя, особенная привлекательность. Он должен взять ее немедленно. Она подавала ему точно такие же сигналы. Он и предположить не мог, что ее беременность так на него подействует. Да, он ждал, что будет опекать ее, что будет видеть ее своей, будет в хорошем смысле собственником, но он совершенно не ждал, что захочет обладать ею снова и снова, слышать ее стоны и крики удовольствия.

– Почему ты улыбаешься? – спросила Лейла.

– Разве я улыбаюсь? – как ни в чем не бывало ответил он. Раффа вспоминал, как она бросила ему вызов и пошла поперек его воли. До нее никто себе такого не позволял. Лейла была права, бабушка очень опекала его, но так делала не только она. Никто не осмеливался говорить о его прошлом. Лейла осмелилась, и, хотя так она лишила его статус-кво, он лишь чаще думал о ней. Пусть она и была мирной девушкой, но под этой маской скрывалась сила, и Раффе это нравилось.

Знакомство с бабушкой прошло великолепно. Он надеялся, что они с Лейлой поладят, но он и не рассчитывал, что настолько. Теперь, когда они с бабушкой подружились, у Лейлы нет причин покидать остров. Раффа уже пригласил ее врачей и медицинский персонал. Она может сколько угодно противиться ему, но он сам проследит за тем, чтобы рождение малыша прошло благополучно.

– Почему мы останавливаемся? – спросила она, когда Раффа съехал с дороги.

– Мы останавливаемся, потому что есть неотложные дела.

– Какие, например? – Ее голос дрожал от возбуждения, а сама она притворилась невинной и озиралась по сторонам.

– Например, осмотреть эти прекрасные виды, – сказал он, приподняв бровь. Да, виды были дивные, но они оба знали, что остановили машину не для этого.

– Ты не посмеешь, – запротестовала Лейла, когда Раффа отстегнул ремень безопасности. – А если кто-нибудь проедет мимо?

– Ты же не говоришь мне «нет», верно? – сказал Раффа, едва сдерживая улыбку. – Ты этого хочешь. Я этого хочу. Так давай сделаем это.

– Откуда тебе знать, что я этого хочу?

– У тебя темнеют глаза… Губы набухают. Твои соски…

– Замолчи, – велела Лейла, шумно втягивая воздух. – Ты ужасный.

– Будь я хорошим, тебе бы понравилось? – Он склонил голову и увидел ответ в ее глазах. Раффа протянул руку и погладил ее по животу, Лейла вздохнула.

– Ты очень плохой, Раффа Леон.

– Это тебя злит?

– Да, злит.

– Давай я тебя утешу, – предложил он, сдвинув очки на кончик носа. Раффа обнял ее и нежно поцеловал в губы.

Из нижнего белья на ней были только трусики. Бюстгальтер бы и не понадобился. У Лейлы была прекрасная грудь: упругая, полная, а соски набухли и проступили сквозь легкую ткань, требуя, чтобы Раффа начал их ласкать.

– Что ты делаешь? – страстным шепотом спросила она.

– Ем тебя, – ответил Раффа, языком играя с ее сосками. – М-м-м… У тебя совсем другой вкус.

– Как у мыла? – предположила она.

– Нет. Очень женственный и…