Знают ответ орхидеи

Он подошел и встал со мной рядом спиной к двери.

– Сейчас или никогда. Давайте открывайте! Если Гудвин бросится на вас, я поставлю ему подножку. Я ведь, в конце концов, поборник закона.

Диган оказался упрямее осла. Даже после слов Паркера он еще секунд двадцать взвешивал все резоны, после чего направился к дальнему концу стола, посмотрел на нас с расстояния в двенадцать футов, поставил ящик и поднял крышку.

Налоговый инспектор не отставал от него ни на шаг и теперь топтался у его локтя. Из-за поднятой крышки мы не видели, чт́о лежит внутри. Зато Диган и представитель налоговой комиссии штата Нью-Йорк прекрасно все разглядели. С полминуты они пялились на содержимое сейфа, потом Диган засунул внутрь руку.

Когда он ее вытащил, в ней оказалась пачка долларов толщиной в три дюйма, стянутая резинкой. Он осмотрел ее со всех сторон, положил на стол рядом с ящиком, снова засунул руку внутрь и вытащил еще одну пачку. И еще одну. Всего их оказалось восемь.

– Господи! – изрек он дрожащим от волнения голосом и посмотрел на нас. – Я рад, что вы остались. Подойдите сюда и взгляните.

Мы последовали его приглашению. Теперь ящик был пуст. В пяти пачках верхние банкноты были стодолларового достоинства, в двух – пятидесяти– и двадцатидолларового. Потертые купюры, плотно схваченные резинкой. Разумеется, на дюйм толщины пачки их приходилось меньше, чем новых (тех насчитывается примерно двести пятьдесят штук), и все равно это было весьма солидно.

– Ничего себе запас! – воскликнул Паркер. – Разумеется, вы рады, что мы остались. Я бы, например, испытал немалое искушение, оказавшись наедине с такой суммой.

Диган имел пришибленный вид.

– Черт побери! Придется их сосчитать, – промямлил он. – Поможете?

Мы, ясное дело, согласились. Я придвинул к столу стулья, мы уселись – Диган с торца стола, мы с Паркером по бокам от него, – и началась работа. Налоговый инспектор стоял за плечом Дигана и, наклонившись, дышал ему в затылок.

Пересчет купюр занял много времени. Диган хотел, чтобы мы все трое проверили каждую пачку денег, что показалось нам вполне разумным. Одну стопку пятидесятидолларовых банкнот мы пересчитывали семь раз, прежде чем пришли к согласию. Завершив работу, к каждой пачке сверху мы приложили листок с суммой и нашими инициалами. На еще одном листке Диган записал все эти данные и вывел общую сумму – 327 640 долларов. Если не верите, могу указать прописью: триста двадцать семь тысяч шестьсот сорок долларов.

Диган посмотрел на Паркера:

– Вы ожидали обнаружить деньги?

– Я вообще ничего не ожидал!

– А вы? – обратился он ко мне.

Я покачал головой:

– Я тоже.

– Интересно, чт́о ожидал обнаружить Вульф?

– Спросите у него.

– С удовольствием. Он у себя в кабинете?

Я взглянул на часы:

– Он будет там еще целых пятнадцать минут. По пятницам мы садимся обедать в час тридцать.

– Можем успеть.

Он положил пачки денег назад в сейф, запер его, поднял и направился к двери. Инспектор налоговой комиссии штата Нью-Йорк наступал ему на пятки. Шествие замыкали мы с Паркером. Нам пришлось подождать, пока Диган, сопровождаемый служащим компании и налоговым инспектором, поставит сейф назад в нишу и запрет ее. Потом мы все четверо очутились на улице, где налоговый инспектор с нами расстался.

В помещении компании мы не привлекали постороннего внимания, разве что в нашу сторону косились местные охранники. На улице же на нас накинулась пресса. Едва мы ступили на тротуар, как дорогу нам загородил какой-то репортер, заявивший о желании общественности знать, чт́о обнаружено в сейфе Моллоя. Разумеется, мы отказались удовлетворить желание общественности. Репортер провожал нас до самого такси, пока я не захлопнул перед его носом дверцу.

Из-за уличных пробок, обычных в это время дня, в особняк Вульфа до часу тридцати мы не поспели. Однако, зная, что Диган все еще на подозрении, я прихватил его с собой. Проводив обоих гостей в кабинет, я прошел в столовую и закрыл за собой дверь. Восседавший в дальнем конце стола в массивном кресле с подлокотниками Вульф только что принялся за восьмидюймовое кольцо мусса из ветчины и зобной железы теленка.

– Ты привел гостей, – с упреком заметил он.

– Да, сэр. Паркера и Дигана. Знаю, вы не любите шевелить мозгами во время еды, однако мы обнаружили в сейфе треть миллиона долларов в подержанных банкнотах. Диган желает осведомиться у вас, знали ли вы об этом. Сказать им, чтобы подождали в кабинете?

– Они голодны?

– Да.

Разумеется, это действовало ему на нервы. Мысль о том, что в его доме находится голодный человек, будь то даже подозреваемый в убийстве или женщина, была для него нестерпима.

В итоге гости, приглашенные к столу, урвали приличную доли моей порции мусса, а Фриц тем временем соорудил омлет с грибами и сельдереем. Вульф говорил мне, что якобы один марсельский кулинар готовит такой омлет лучше Фрица, но я не верю. Гости сказали, что им вполне хватит мусса, но живо подчистили и омлет. Правда, Вульф тоже к нему приложился – просто чтобы попробовать.