Знак

– Дела церкви тебя не касаются, щенок! – разошелся жрец. – Давай сюда браслет.

– Да конечно, хах, вот, – я протянул расстегнутый браслет в руки толстяка. – А что со мной теперь будет? – невинно поинтересовался я.

– Это не нам решать. Следуй за нами, – спокойно произнес высокий и ухмыльнулся уголком губ. Все веселье тотчас почему-то испарилось. За кельей нас поджидала стража и жрецы, некоторые из которых не смогли сдержать улыбок. Очевидно, приколы про эту пару – явление отнюдь не новое.

Мы спустились на второй подземный уровень. Я уже потерял счет лестницам, аркам, переходам и коридорам, которые мы миновали. Под землей храм был еще больше чем снаружи. Вся наша процессия, к коей присоединялись все новые и новые жрецы, остановилась в одной комнате. Некоторым места не хватило и им пришлось стоять снаружи. Назначение комнаты мог бы понять даже полный недоумок. Неужто пытать будут? Не охота. Очень не охота. Я поежился и огляделся вокруг. Никакой возможности убежать мне не оставили.

– Извиняюсь за этот беспорядок, – элегантным движением руки обвел комнату один из жрецов. – Но это помещение подходит лучше всего, – прислужник Проклятого имел вполне опрятную внешность с короткой ухоженной бородкой и походил на интеллигентного человека. – Данная мера применяется достаточно редко, поэтому отдельной комнаты так и не выделили. А могли, не правда ли, эрр Протвар? – обратился к своему собрату жрец.

– Все помещения имеют свое назначение, – Протвар брезгливо отряхнулся. – Поэтому временные неудобства можно и потерпеть.

– Терпеть – это ваша прерогатива, второй епископ, – ехидно подметил интеллигент.

– Это мы еще посмотрим, второй епископ Гардин, – выделяя каждое слово, ответил лысеющий жрец.

– Жаровня готова? – спросил Гардин.

– Да, ваше святейшество, – доложил служака.

– Отлично, приступим.

В последнем судорожном рывке я попытался сплести заклинание, но сразу трое жрецов бросились мне наперерез. Мощными выбросами силы мой шарик развеяли в одно мгновение.

Меня в грубой форме препроводили на огромный стол, вокруг которого виднелись многочисленные следы запекшейся крови. Все тело мне связали ремнями.

– Прикуси, паря, – посоветовал мне служака и сунул в рот какую-то деревяшку. Я последовал его совету, с нарастающей тревогой ожидая продолжения.

Перебрав в уме события последних дней, я попытался дать оценку своим действиям. Правильно ли я все сделал? По всему выходило, что изменить все равно было ничего нельзя. Может, мне медаль какую дадут за спасение тысяч жизней? Принцессу и полкоролевства в придачу…

Тем временем интеллигент надел толстую грязную рукавицу и подошел к жаровне.

– Похоже, достаточно нагрелся, – второй епископ Гардин осторожно достал металлический раскаленный прут из жаровни. На другом конце виднелось белое от жара клеймо. Некоторые из жрецов выставили мощные защитные экраны тьмы. На всякий случай, как я понял.

Помощник закатал мне рубаху. Я сглотнул и постарался отрешиться от боли. Говорят, есть маги, что могут полностью контролировать свое тело. В том числе и нервные окончания. Как же жаль, что я не из их числа.

Раскаленное клеймо, словно нож в масло, вонзилось мне в грудь. Прямо напротив сердца. Это было последнее, что я запомнил.

– Он оказался не таким уж и героем, каким его представили вояки. Прямо неуязвимый маг, разметавший базу в Паратиссе в щепки. На поверку обычный смертный, – продекларировал второй епископ Протвар.

– Хватит разглагольствовать, Протвар. Наносите свою часть плетения. Предоставьте постоянный канал, – обратился Гардин к остальным. – Инерон, скоро подойдет ваша очередь, будьте наготове. Хорошо, начинайте!

Во рту ужасно пересохло. Я пошамкал соломенным языком. Чувствовал я себя отвратно.

– Воды, – смог произнести я. Тут же заботливая рука приподняла мою голову, и рот наполнила благословленная жидкость.

Грудь болела нещадно, но в остальном никаких повреждений я не чувствовал. Я осторожно пощупал клеймо под наложенной повязкой. Насколько я помнил, мне нанесли семиконечную звезду с иероглифом в центре. Занятно, как раз про нее я успел немного прочитать в наугад выбранной книге с полки. Иероглиф означал «служение». Владетелю, конечно. А семь лучей звезды означали семь сторон величия пресловутого бога – классический символ, олицетворяющий Владетеля. Величие, всепрощение, вездесущность, внимание, щедрость… и еще что-то там.

Я находился все в той же аскетично обставленной келье. Рядом сидела пожилая женщина-послушница.

– Если я вам понадоблюсь, господин, сообщите охране, – женщина поклонилась и неспешно вышла из незапертой комнаты.