Знак белой лилии

Кухня оказалась настолько большой, что ее вполне можно было бы при желании превратить в танцпол. Но поскольку у хозяев не было таких планов, они поделили ее на две части. Одна, собственно, играла роль кухни, а другая была столовой. И убрана она была соответственно. Портьеры соломенного цвета в тон чехлам на стульях и диване. Желтая скатерть, старомодный абажур примерно такого же цвета. И линолеум, напоминающий циновку.

«Мило, очень мило», – подумала Мирослава и послушно села на придвинутый ей хозяином стул.

– Это моя Маша, – сказал Арсений Сергеевич, представляя жену, посмотрел на Мирославу и поправился: – Мария Кондратьевна.

Детектив встала со стула, на который только что присела, и осторожно пожала протянутую ей хозяйкой маленькую узкую руку.

– Рада познакомиться, Мирослава, хотя случай, способствующий нашему знакомству, не назовешь приятным.

– Что верно, то верно, – согласилась хозяйка и добавила: – Но это не наша вина.

Мирослава кивнула.

Завтрак, которым угостили детектива супруги Андриевские, нельзя было назвать шикарным, он был довольно простым, но вкусным, аппетитным и, главное, приготовленным с любовью. Мирослава сама не заметила, как съела все до последней крошки.

После чая Арсений Сергеевич проговорил с легкой задумчивостью:

– Теперь и поговорить можно.

Мирославе было интересно, о чем это задумался Андриевский-старший, и он не стал темнить:

– Я тут после звонка Эммануила навел справки о следователе, который ведет дело по убийству Лены, и знаете, что мне сказали? – Он пристально посмотрел на Мирославу.

– Что же? – спросила она, ничем не выдавая своей заинтересованности.

– Сказали, что Александр Романович Наполеонов, как следователь, весьма и весьма неплох.

– Неплох, – согласилась Мирослава.

– Вы его знаете? – спросил Арсений Сергеевич.

– Знаю, – не стала отрицать Мирослава.

Она видела, что на языке у Арсения Сергеевича вертится следующий вопрос: «Как хорошо вы его знаете?», но Андриевский-старший, скорее всего, счел его неуместным и не озвучил. Вместо этого он сказал:

– Спрашивайте, что вас интересует. Мы с женой готовы ответить на все ваши вопросы. – Он повернул голову в сторону супруги, и та согласно кивнула.

– Какие отношения у вас были с Еленой Валентиновной? – спросила детектив.

– Нормальные отношения, – ответил Арсений Сергеевич. – Мы не станем скрывать, что приняли ее сначала далеко не с распростертыми объятиями, но со временем мы с Машей примирились с выбором племянника.

Жена его снова молча кивнула, подтверждая слова мужа.

– Но родители Эммануила Захаровича, как я понимаю, так и не смирились?

– Нет, – коротко ответил Андриевский-старший.

– У вашего племянника не было проблем в личной жизни?

– Под личной жизнью вы ведь имеете в виду семейную жизнь Эммануила?

– В основном да, – уклончиво ответила Мирослава.

– Так вот, – твердо заявил Андриевский-старший, – что бы там кто ни говорил, Эммануил искренне любил свою жену и всегда был ей верен. – При этом лицо у Арсения Сергеевича было буквально каменным.

Мирослава не стала испытывать его терпения рассуждениями о том, что никогда нельзя быть до конца уверенным в ком-то, тем более в мужчине, жена которого старше его на целых двадцать лет.

Вместо этого она сменила тему и спросила:

– Вы ведь, Арсений Сергеевич, являетесь крестным сына племянника?

– Да, Олег мой крестник, – при этих словах голос мужчины заметно потеплел.

– А крестной ему приходится Жанна Ивановна Томилина?

– Да, Жанночка, она подруга Лены.

– Жанна замечательная женщина, – вмешалась в разговор Мария Кондратьевна, – она любит Олежку как родного сына.

– Вы, конечно, знаете, – проговорила точно вскользь Мирослава, – что Жанна Ивановна является также крестной и детей Елены Валентиновны от первого брака.

– Да, мы это знаем, – сухо ответил Арсений Сергеевич.

– Но в этом нет ничего плохого, – вступилась за Томилину Мария Кондратьевна.

– Конечно, нет, – легко согласилась Мирослава, – а вы сами знакомы с детьми Елены Валентиновны от первого брака?

– К сожалению, нет, – поджала губы Мария Кондратьевна.

– Почему к сожалению? – как бы ненароком поинтересовалась детектив.

– Потому что мы оба считали, что Олегу не помешает общение с братом и сестрой. А так он на свете один как перст! – вмешался в разговор Арсений Сергеевич.

– Я разделяю вашу точку зрения, – проговорила Мирослава, – но сейчас на свете так много людей, у которых нет ни брата, ни сестры.

– Это так, – кивнула Андриевская и торопливо добавила: – Но ведь у них их нет! Просто нет! – Она развела руками. – А у Олега они есть! Но ему не дозволено с ними общаться.

– А сам Олег знает, что у него есть старшие брат и сестра?

– Мы думаем, что знает, – ответил Андриевский-старший, – но мы сами никогда с ним на эту тему даже не заговаривали.

– Почему?

– Не хотели портить отношения с племянником. Своих детей у нас нет, – грустно проговорила Мария Кондратьевна, – поэтому Эммануил и Олежка – это, как говорится, наше все.

– Я понимаю вас, – тихо отозвалась детектив.