Знак черепа

Никто из нас особо не разбирался в юриспруденции, и главной задачей этого спектакля было попытаться установить, кто в действительности стоит за организацией мятежа.

Мало-помалу из отдельных отрывочных показаний начала вырисовываться истинная картина происшедших событий. Капитан Джекобс не посвящал своих людей в сущность заговора, но не подлежало сомнению, что, после того как фелука возьмет баркентину на абордаж, от меня, сэра Ричарда, юного Маддена и Майкла с его командой мятежники намеревались тут же избавиться. В случае расследования можно было свалить вину на Фуншальского Пита или нападение неизвестных. Тщательность подготовки всего дела с предельной очевидностью указывала на Саймона.

— Явный и неприкрытый бунт! — неистовствовал сэр Ричард. — Я бы мог всю вашу гнусную шайку повесить на рее или вернуться на Мадейру и добиться для вас смертного приговора! Считайте, что я беру вас всех на поруки. Но посмейте только ослушаться приказа или нарушить дисциплину, — клянусь, вам тогда не поздоровится!

Команда бунтовщиков, состоявшая, по выражению Майкла, из «подонков с мышиным сердцем», униженно и подобострастно клялась в своей верности и преданности. Приговор был заранее предопределен сложившейся ситуацией. Мы нуждались в рабочих руках и ни при каких обстоятельствах не могли тратить зря время, возвращаясь на Мадейру. Поэтому мы всех их отправили назад, в кубрик.

С этого момента судьба начала нам благоволить. Мы миновали Канарские острова и острова Зеленого Мыса. Погода, хоть и переменчивая, постоянно благоприятствовала нам, так что мы успешно прошли экваториальную штилевую полосу и приблизились к линии пассатов без малейшей задержки. Мы не теряли надежды со дня на день увидеть на горизонте очертания «Сокола», поскольку шли с превосходной скоростью, хотя «Золотая Надежда» временами и вела себя довольно неуклюже.

Неподалеку от десятого градуса северной широты баркентина вступила в зону легких ветров, которые по предсказанию Майкла являлись предвестниками истинных юго-восточных пассатов, и мы поставили все верхние паруса, чтобы выжать из них максимальное количество узлов.

Я решил спуститься достаточно далеко на юг, чтобы попасть в район постоянно дующих западных ветров, даже если для этого придется очутиться в зоне «ревущих сороковых» широт. Моими штурманскими расчетами руководил Майкл, исполнявший теперь обязанности первого помощника. Я предложил ему занять освободившуюся каюту капитана Джекобса, но он отказался, не желая расставаться со своими товарищами.

«Золотая Надежда» ходко шла, подгоняемая попутным ветром; две широкие струи расходились по обе стороны от ее носовых обводов и сливались с легким волнением моря у самого горизонта. Третья струя — кильватерная — в виде бурлящей пенистой борозды тянулась у нее за кормой. Но нигде, ни впереди по курсу, ни сзади, не было видно ни «Сокола», ни какого-либо другого паруса. Мы находились в тысяче миль от берега, и нас окружал абсолютно пустынный, безжизненный океан.

Время для меня проходило незаметно в стремлении постичь навыки практического судовождения. Но для сэра Ричарда часы тянулись бесконечно, и он пытался их ускорить при помощи содержимого своих бочонков, становясь все более обрюзгшим, вялым и скучным.

Что касается Фрэнка Маддена, то он коротал дни, приставая с расспросами к Майклу и матросам Девиса, с удовольствием выслушивая самые невероятные пиратские истории. Запевале Сэму, похоже, удалось как-то замять обвинение в трусости и даже добиться определенной популярности благодаря своим песням и балладам. Среди бывшей команды Джекобса он вообще занял главенствующее место; остальные же терпели его за неистощимый запас всякого рода выдумок и забав.

Лучше всех, казалось, чувствовал себя Дон. Поначалу его немного укачивало, но постепенно он стал настоящим морским псом. У него появились любимые занятия — стоять на носу, сердито лая на показавшуюся ему самой дерзкой волну, обдавшую его брызгами и пеной, и помогать матросам тянуть снасти, ухватившись зубами за конец каната и изо всех сил упираясь лапами в палубу. Команда любила его, хоть это и не мешало ему порой получать выливаемое на голову полное ведро забортной воды, когда он слишком уж докучал во время утренней приборки, лая и хватаясь зубами за швабру. Впрочем, он, видимо, считал это неизбежным правилом игры и, кажется, вовсе не был в претензии.

За двадцать седьмой параллелью пассат день за днем стал понемногу слабеть, и мы в течение недели болтались в штилевой полосе у тропика Козерога, выискивая по всем румбам хоть слабый намек на ветер, всецело попав во власть Великого Южного течения, которое проходит к востоку от острова Тристан-да-Кунья.