Знак купидона

Я сдуваю прядь розовых волос с лица и встаю, затем снова хватаюсь за веревку, игнорируя жжение в ладонях, и пытаюсь подтянуться. Мои руки начинают дрожать, потом мои силы иссякают, и я снова падаю. В этот раз я не шлепаюсь на зад, потому что меня ловит Эверт.

– Хм, мы поработаем над этим, – говорит он, положив руки мне на талию.

– Не могу дождаться, – сухо отвечаю я. Он отпускает меня и шлепает по заднице, заставляя взвизгнуть.

– Нечего болтать. А теперь тащись к следующему препятствию.

Я бегу дальше, вставая на очень тонкую доску для равновесия. Мне приходится сосредоточиться, чтобы аккуратно ставить одну ногу перед другой, но я продвигаюсь медленно и почти сразу же падаю с нее. Я пытаюсь использовать крылья для равновесия, но в итоге из-за них я раскачиваюсь еще сильнее, потому что они ужасно большие и тяжелые.

Эверт заставляет меня начинать с начала каждый раз, когда я падаю. Мне приходится пройти по доске шесть раз, прежде чем мне удается закончить путь, не упав. Ходить по прямой намного тяжелее, чем кажется.

Последнее препятствие – лестница. Я взбираюсь по одной стороне и спускаюсь по другой, мышцы на ногах и руках дрожат от напряжения. Когда я добираюсь до низа, я практически падаю поперек веревки, которая отмечает финишную черту. Эверт подходит ко мне, засунув руки в карманы, будто он просто вышел на приятную, неторопливую прогулку, пока я дышу так тяжело, будто сейчас умру.

– Я ненавижу тебя, – бормочу я. Он смеется и помогает мне подняться.

– У тебя это не слишком хорошо получается. – Я бросаю на него злобный взгляд, прежде чем начать отряхиваться. – Но, – продолжает Эверт, – ты не совсем безнадежна. Ты неплохо справилась с первыми препятствиями. Тебе просто надо поработать над силой плечевого пояса, равновесием и выносливостью.

– Мои крылья все усложняют, – жалуюсь я. – Думаю, я могла бы подтянуться на веревке, но крылья слишком тяжелые.

Эверт кивает, изучая мои красные крылья, а затем поднимает руку и проводит пальцем по верхним перьям. От этого ощущения по моему телу тотчас пробегает дрожь, и перья непроизвольно взъерошиваются. Я шлепаю его по руке.

– Прекрати.

Он удивленно смотрит на меня.

– Какие мы чувствительные.

Прежде чем он успевает понять, что я делаю, я наклоняюсь и хватаю его за хвост, нежно поглаживая его. Он удивленно отстраняется, его хвост вырывается из моей хватки, и я цыкаю.

– Какие мы чувствительные, – говорю я с ухмылкой.

Он прищуривается и делает шаг вперед, заставляя меня поднять голову, чтобы взглянуть на него.

– Трогать хвост генфина – не лучшая идея, Чесака, – говорит он, и его голос понижается до шепота.

Мне приходится отлепить язык от нёба.

– Почему это?

Я чувствую исходящий от него жар и запах возбуждения. Эверт наклоняется, его губы почти касаются моего уха. Его теплое дыхание щекочет мне шею, вызывая рой мурашек.

– Я расскажу тебе, – хрипло говорит он, – когда ты залезешь на верхушку дерева на полосе.

Он отступает и скрещивает руки, я же остаюсь просто покачиваться на месте, мои эмоции зашкаливают, а тело краснеет с головы до ног. Мне приходится несколько раз моргнуть, прежде чем мой разум вспоминает, как формировать связанные мысли.

Я сглатываю и прищуриваюсь.

– Придурок.

Он посмеивается, сверкая ямочками на щеках и идеальными зубами.

– Просто даю тебе правильную мотивацию, Чесака. А теперь пойдем, надо закончить полосу препятствий еще раз, пока Ронак не начал нам надоедать.

Глава 22

Сидя на земле под звездами, я наслаждаюсь куском мяса и наблюдаю за ребятами, сидящими у костра. Силред подумал, что было бы неплохо сделать что-то новое в качестве перерыва между днями изнурительных тренировок.

Когда я заканчиваю есть, то осушаю стакан воды и ложусь на спину, чтобы посмотреть на звезды. Эверт и Ронак спорят о любимых видах мечей. Эверт наверняка просто спорит с ним ради развлечения.

Я чувствую, как Силред подходит и ложится рядом со мной. Он вытягивает руки и кладет их под голову. Мы оба долго молчим. Вокруг тихо, слышны лишь голоса Эверта и Ронака и треск огня.

– Люди из мира, где я была раньше, иногда устраивали мероприятия по наблюдению за звездами. Некоторые из них могли предсказать, когда случится звездопад. Люди собирались в парках и на крышах, чтобы посмотреть, – тихо говорю я, все еще смотря на небеса, виднеющиеся между кронами деревьев. – Люди всегда чувствуют себя незначительными, когда смотрят на звезды, знаешь? Вернее, это я так думаю, но они, пожалуй, согласились бы с этим. В такие моменты мне всегда казалось, что они немного похожи на меня, потому что мы все смотрели вверх, чувствуя себя незначительными, мы были просто зрителями.

– Должно быть, тебе было одиноко. Быть наблюдателем все эти годы и никогда не быть частью происходящего.

У меня вырывается тихий вздох.

– Так и было.

Силред задумчиво хмыкает.

– По своей природе генфины общительны. На нашем острове под одной крышей обычно живет по крайней мере три поколения, – говорит он. – И это много, учитывая размеры некоторых стай.

Я поворачиваю голову и смотрю на него.

– Значит, все генфины образуют стаи? – спрашиваю я, и он кивает.