Знак предсказателя

Такого Плетнев точно не ожидал, с полминуты он таращился на Максимильяна, потом кашлянул и тяжело вздохнул:

– При чем тут Раиса?

– Кто тут, по-твоему, задает вопросы? – поморщился Вадим и ткнул его кулаком в живот. Плетнев охнул, едва не вывалился из кресла, сложившись пополам, но, когда смог отдышаться, торопливо заговорил:

– Все дело в этой девчонке… маленькая дрянь… Я тысячу раз пожалел, что с ней связался… но не подумайте, – испуганно вскинулся он, – я ее и пальцем не тронул. Малолетки мне только и не хватало.

– Ты, гад, издеваешься, что ли? – зашипел Вадим, а Плетнев выставил вперед руку.

– Я все по порядку. Мы познакомились в начале лета. Я работал на берегу реки, когда заметил девчонок, а они, естественно, меня. Одна из них Настя Ключникова, мы были знакомы, я ведь писал семейный портрет, ее подруга Ира, которая потом утонула, Тоня и эта дрянь Изольда. Вы ее видели? Красивая и выглядит старше своих лет. Они устроились рядом и принялись со мной болтать. Ну, я был совсем не против, меня это развлекало. А потом Изольда заявилась ко мне. Одна. Посмотреть картины, и все такое. Она действительно красавица, лицо очень интересное… я стал делать наброски. Она оказалась терпеливой, просто образцовая натурщица… спросила, можно ли еще прийти, и я, как последний идиот, согласился. Сначала она вела себя вполне нормально, ну, может, кокетничала, это смешило и мне скорее нравилось, а потом… с каждым днем она становилась все нахальнее… Однажды я не выдержал и сказал, чтоб она убиралась вон. Вот тут-то она и продемонстрировала, на что способна. Знаете, что она заявила? Я якобы к ней приставал и она расскажет об этом родителям. Я с трудом удержался, чтобы ее не ударить. Наглая лгунья, дрянь… И твердо пообещал в тот же день отправиться к ее отцу и рассказать, чем она занимается. Я знал, что эти мерзавки травят сельского священника, она сама со смехом в этом призналась. Девчонка ушла, а я не находил себе места, от нее ведь можно ждать чего угодно. Через несколько дней она явилась как ни в чем не бывало. Такая скромница, глазки опущены. Даже прощения попросила. Я с облегчением вздохнул, но рано радовался. С этой своей ангельской улыбочкой Изольда сказала, что знает о нас с Людмилой и расскажет об этом Насте, ну а та, само собой, отцу. Шантаж чистой воды.

– Взамен она хотела, чтобы вы подбили Раису устроить скандал?

– Ну да. А что мне оставалось? Я уже понял, что эта дрянь способна на все. Она даже фотографии смогла сделать, где мы с Людмилой… Ничего особенного, но хватит, чтобы Ключников поверил… Я просто был вне себя, что приходится идти на поводу у какой-то соплячки…

– И вы решили ее убить? – подсказал Бергман.

– Нет, что вы, конечно нет. Я… это вышло случайно. Я увидел ее поздно вечером, одну, на пустынной улице… как назло, под ногами оказался камень, и я… в общем, я швырнул в нее камнем, а потом испугался и сбежал. Это ужасно, я понимаю… но она просто достала меня… Слава богу, все обошлось, у нее даже сотрясения не было. Я ждал, что будет дальше, и, если честно, боялся. Она могла обвинить меня в этом нападении и рассказать о нас с Людмилой. Что угодно могла. Но, как ни странно, эта дрянь промолчала и ко мне больше не совалась.

Плетнев вздохнул с заметным облегчением и замолчал. Лично мне история показалась вполне правдивой. Четырнадцатилетняя девчонка в роли шантажистки могла бы вызвать недоверие, если б не наша встреча с ней возле реки.

Бергман провел ладонью по подбородку, вроде бы размышляя, а потом спросил:

– Вам известно, что Ключников тяжело болен?

– Да, – помедлив, кивнул Плетнев.

– А то, что он оставил завещание?

Взгляд художника заметался.

– Да, – не рискнул он соврать.

– И что в этом завещании?

– А вы не знаете?

– Разумеется, знаю. Я хочу, чтобы мне об этом сказали вы.

– Практически все он оставил дочери. Людмила будет опекуном. Настя ей не родная дочь, а падчерица. Людмиле останется дом в Черкасово и ежемесячная рента.

– Небольшая, верно?

– Мне бы хватило, ей, наверное, нет.

– О завещании ей сказал сам Ключников?

– Да. Он считал, у нее есть личные сбережения. Акции, еще что-то… Только никаких сбережений давно нет. Но мужу она об этом не скажет.

– Потому что?..

– Она все потратила на любовника, точнее, он ее попросту обманул, обещал увеличить ее состояние раза в три, златые горы обещал, одним словом. Пускал ей пыль в глаза своим богатством, и эта дура поверила. Потом оказалось, что он практически банкрот. Он и свои, и ее денежки спустил.

– А фамилия любовника?

– Стрешнев. Ничего сделать она не могла. Иначе муж обо всем узнал бы… в общем, оставалось лишь помалкивать и согласиться, что Ключников поступает справедливо, оставляя ей сущую ерунду.

– И у нее не возникло желания ситуацию исправить?

– Конечно, возникло, только как? – насторожился Плетнев.

– Ну… самый простой способ: избавиться от падчерицы. Сделать это после смерти мужа – неминуемо навлечь подозрения. А вот если до? С учетом того, что и о его болезни, и о завещании знают очень немногие…