Знак с той стороны

– Нет, наверное. Не знаю. Да и не всех я видел. А то, что причитается наследнику, пойдет на благотворительность. Если его не найдут. Так что без разницы, есть, нету – не обломится никому.

– А этот, генеральный директор? Богданов?

– Он продает дом Ады Романовны, уже приходили покупатели. И берет крупный кредит на расширение. Вика его не любит, говорит, жадный и себе на уме. Дождался праздника, теперь хозяин.

– Дом стоит сумасшедших денег, правильно делает. Чего зря коммуналку платить. Я бы тоже продал. А твоя Вика просто завидует. Собираешься увидеться с Тиной?

– Зачем? У меня другое задание. А Тина… Моя Вика считает, что она украла деньги. Ада Романовна всегда держала в спальне две-три тысячи долларов, и они пропали. Исчезли также ювелирные изделия. Но, как я уже говорил, в доме крутились пятеро. Если это Тина… возместила себе материальный ущерб, то вряд ли ее теперь найдешь. Да и не доказать. Она так спешила исчезнуть, что даже не попрощалась с подружкой. Но это опять-таки не мое дело.

Они помолчали.

– Значит, завтра с утречка в Зареченск? – бодро спросил Алик. – Ставить точку? И на этом все?

– На этом все.

Алик открыл рот, чтобы изложить свой взгляд на происходящее и дать пару советов бывалого человека, но Шибаев перебил:

– Может, хватит, Дрючин? Чего-то я подустал сегодня… Как будто вагоны разгружал! Водка у нас есть?

Глава 17 Путешествие в глубинку

С утра поехать в Зареченск не получилось. Пришлось ожидать десяти, когда открывался адресный стол. Валентина Волох могла спокойно проживать у них в городе, и проверить не помешало бы. Шибаев поулыбался служащей, подарил шоколадку и выторговал полтора часа драгоценного времени. Ни Валентина Волох, ни Игорь Волох в городе не числились.

Отрицательный результат тоже результат, сказал себе Шибаев и рванул в Зареченск. Вилонова не помнила адреса подруги, но описала, где находился дом. Нужно проехать по единственной центральной улице до площади, а там свернуть направо от памятника погибшим воинам. Проехать почти до конца улицы; номер дома – шестьдесят девять. Это Вилонова помнила точно. «Как сейчас вижу: шестьдесят девять и так, и верх ногами тоже шестьдесят девять».

Он добрался до Зареченска к двум. Нашел площадь с памятником, свернул вправо. Улица называлась Центральная. Дом номер шестьдесят девять был на месте, но располагался он не в конце улицы, а в середине – почти за четверть века Зареченск вырос и застроился. Шибаев отворил калитку, прошел по каменной дорожке до дома, поднялся на крыльцо. Позвонил в добротную дверь. Открыли ему сразу, даже не спросив кто. Мальчик лет десяти с любопытством уставился на Шибаева.

– Привет, – сказал Шибаев. – Ты Волох?

– Нет, я Костя Шурко. Бабушка! – закричал он, обернувшись в глубь дома. – Иди! К нам пришли!

В сенцах появилась старуха, настороженно уставилась на незваного гостя. Положила руку на плечо внука, словно оберегала.

– Добрый день, – сказал Шибаев. – Я ищу семью Волох. Они когда-то жили здесь.

– Волох? Ну, были такие. Но когда ж то было! После них был Петя Кулага. Потом мы у них купили, а они уехали в город. Уже двенадцать лет. Тут и Костик родился. А вы кто будете? Родственник? – настороженность сменилась любопытством. – Да вы заходите!

Он зашел. Старуха оказалась словоохотливой. Звали ее Мария Мироновна.

– Помню Валю Волох, они с теткой жили, сестрой материной. А потом она родила без мужа, мальчика, не помню, как звали. Она работала в детском саду нянечкой. А потом тетка померла, а Валя вроде как замуж вышла. Был тут один, не местный, из строителей. Они тут у нас завод консервный ставили, вот он ее и высмотрел. Мальчику вроде тогда три-четыре годика было, и он их забрал с собой. Она продала дом и уехала с ним. Купил сначала Петя Кулага, а потом мы. Двенадцать лет уже будет. А вы кто Вале?

Шибаев сказал, что он Вале никто, просто разыскивает по просьбе родственников.

– Может, отец ищет? – Мария Мироновна всплеснула руками. – Валя родила без мужа, и никто не знал, от кого. У нас многие в город подались, слух был, что она жила с кем-то из наших, а он ее бросил. Вот она и вернулась. Мальчик, ее сынок, теперь уже, должно, большой. Может, отец опомнился да ищет?

Она смотрела на Шибаева, и в глазах ее было ожидание сказки. Отец ищет сына, потерянного много лет назад. Опомнился и ищет! Прямо как в кино.

– Отец, – кивнул Шибаев, не желая ее разочаровывать.

– А кто же он будет? – тут же спросила Мария Мироновна. – Я тут всех знаю!

Шибаев сдержал ухмылку – шустра! И ответил, что не имеет права…

– Сами понимаете, я на службе, не имею права разглашать, – сказал он серьезно. – Пока идет поиск, информация не разглашается.

– Да разве ж я не понимаю! – Она всплеснула руками. – Ты хоть скажи, наш, местный, или не наш? Чаю хочешь? Ты ж с дороги, отдохни, а я тебе чайку!

Она готова была бежать ставить чайник, кормить его, привечать как родного, но Шибаев сказал, что спешит – ему возвращаться, и желательно засветло, а погода портится.