- Окрiм спокою i вiри, - перебив його Лаврентiй, i Лямур знову надовго замовк, муляючи, як воду, горiлку.
- Людина живе каяттям, - сказав знову Лаврентiй. - На те вона i людина, щоб помилятися. Людина ще живе iспитом. Посилається вiн людинi, як вона випробування пройде, так воно i буде.
- Аби ж то… Надто легко ти говориш, майже як нашi попи, в яких рила позапливали вiд смальцю i вони навiть з-за жиру не те щоби себе не бачать, а навiть пастви.
- Ти на попiв не дивися. Ти дивися у Святе Письмо, яке ти колись брав, сучий сину, до рук i закинув. То з тебе вийметься i вiзьметься побiльше, нiж з нерадивого пастира. Провидiння бо слiпо рiже, по закону, а закон над усiма, але хто тiльки дотримується букви, а не дiла, той теж гибельний чоловiк.
- Бля, тебе, старий, страшно слухати. Менi то страшно? Хто б сказав, то не повiрив, а от слухаю тебе, i дме, як вiд могили.
- Кому як. Що я тобi ще можу сказати? Що в тебе гординя бiльша, нiж любов до Бога? I чи є вона? Думаю, що є. Бо не прийшов би сюди, не допомагав менi з якоїсь невiдомої причини…
- Ну, ти менi врятував життя. Але мене це так давило… Ну, не знаю що. Хотiлося тебе вбити, i гайки тут. Може, не вбити, але позбавитися тiєї колючки…
- Буває. В руках себе треба тримати. То собака, де захотiла - там посцяла, а ти чоловiк, вища iстота, тому повинен тримати все пiд контролем розуму, а то… - Лаврентiй махнув рукою.
- А як же бути з усiм тим, що дiється: однi живуть так, iншi так…
- Не марнуй час. У кожного своє. У кожного свiй шлях, i життя чуже не прожити, хоча так, як живуть люди, вони мало вирiзняються один вiд одного. У кожного свiй шкурний iнтерес. На те вона й людина.
- Так менi що, в попи податися?
- Ото ж я тобi вiд самого початку сказав, що наша розмова з тобою - це переливання з пустого в порожне. Людинi дано розум i безсмертну душу, i вона повинна сама давати всьому цьому раду. Одне я можу тобi
порадити: обернутися до Бога, почати життя спочатку, якщо можна так сказати, бо минулого не витреш, але спокуту пронеси до кiнця, щоб стати перед Творцем i знати, що вiдповiсти на Його запитання. Бiльше нiчого менi тобi особливого сказати.
- Що ти затарабанив: нiчого сказати, нiчого сказати. Я молодий, я хочу жити, щасливо жити, як у кiно, як повинно бути…
- Звiдки ти знаєш, як повинно бути. Якийсь дурень вигадав, що так має бути, i мiльйони iдiотiв пiдхопили цю дурiсть, бо надто смачненька казочка. Людина - це вiчна маєта. Вона колишеться, наче той маятник: вiд вiри до невiри, доки хтось цей маятник не зупинить.
- Мудро тягнеш, а що, за мене помирати пiдеш?
- Треба було б - пiшов би. Але кожному Господь вiдламав шматок життя. Тягни його по цiй землi, як борону, а ти хотiв зайцем прострибати.
- Пострибав би ти на моєму мiсцi. Глянув би тодi на тебе.
- У тебе геть закаламутнiли мiзки, Андрiю.
- Найлегше сказати, що з головою в тебе не зовсiм гаразд…
Лаврентiй надпив трохи зi свого стакана, глянув якось лукаво.
- Не я до тебе прийшов, а ти сюди. Що ти хочеш вiд злидня?
- Чесно, то я ловлю себе на думцi, що менi все частiше i частiше хотiлося б бути на твоєму мiсцi…
- Кожен вiльний вибирати собi волю, кожен вiльний дати раду своїй волi. Зупинитися нiколи не пiзно…
- А якщо… Бог вiдвернувся вiд мене?…
- То ти вiд нього вiдвернувся, а не Вiн вiд тебе.
Лямур зафуркав, замотав головою; потiм звiвся, засунув руки в кишенi, заскреготiв зубами.
- Блядь, життя проходить, а я не знаю, як його зупинити. Воно тече повз мою волю, розумiєш? I всi твої балачки для сонливих гiмназистiв, а не для справжнiх чоловiкiв.
- Ти себе вважаєш справжнiм чоловiком?
- А ти думав…
- Ти гiрше баби, Андрiю, коли вибрав замiсть життя вiчну яму.
- Яку яму?
- Хiба не в нiй ти зараз знаходишся?
- Це тiльки зупинка на шляху. Не бiльше.
- Отак ви всi приходите, плюєте, а потiм знову приходите i просите.
- Хiба я в тебе щось випрошую?
- Не в мене, а в Бога.
- Не смiти словами. Я певен, що вiд цього свiту Богу не бiльше користi, нiж менi вiд моєї болячки.
- Знову ти лiзеш не по тiй драбинi. Ти перескакуєш з одного на iнше. Щоб так мислити, треба спочатку повiрити, пройти спокуту, а потiм говорити про кориснiсть цього свiту. Не для радощiв ми в нього прийшли.
- А як же спокiй?
- Спокiй приходить з вiрою. Ну, прощай, - Лаврентiй розчинив дверi.