Знак ведьмы

Набираю Кизиму и прошу дать мне номера мобильных телефонов Потапова и егеря Дамирхана. Тот обещает сбросить их эсэмэской, но высказывает сомнение, что я до Потапова дозвонюсь, – он, оказывается, уехал в отпуск на Алтай, у него там приятель, который пообещал потрясающую рыбалку – позвал ловить хариуса. У меня замерло сердце.

– Куда именно он уехал? – Я не верю в подобные совпадения, и, хоть Алтай велик, меня сразу начинает терзать предчувствие нашей встречи. Не думаю, что она будет для меня приятной.

– Не знаю – мне это неинтересно. – По его голосу мне ясно, что он пренебрежительно кривится. И вдруг Кизима говорит: – Хочешь, я к тебе приеду?

– Нет. – Растерявшись, я ляпаю: – Я улетаю на Алтай!

– Зачем? – кричит Кизима.

Я вижу, что мне звонят по второй линии, и быстро прощаюсь.

– Как здоровье? – слышу обеспокоенный голос Любо. – Ты обращалась к врачу?

– Да, он мне выписал направление на Алтай, чтобы укрепить нервы. Горный воздух на плоскогорье Укок этому очень способствует.

– Не шути так со здоровьем – оно порой преподносит неприятные сюрпризы. Лучше приезжай в Питер.

– В Питере я уже была, хоть и проездом, а на Алтае – нет. Завтра вылетаю в Барнаул.

– Я тебе эсэмэской сброшу наименования лекарств, которые следует принимать дополнительно к тем, что я ранее выписал.

– Спасибо, обязательно возьму их с собой, Любо.

Только теперь до меня доходит: ласковое прозвище Любо-ко-ко, которым я наградила Егора, ассоциируется с сокращенным именем, которым Любомир просит себя называть, – Любо. Вновь случайное совпадение?

Все, прочь посторонние мысли и сомнения, мне надо сосредоточиться и составить список вещей, которые следует взять в путешествие на Алтай. Но я не могу удержаться и достаю из сумочки фотографию Егора, сделанную в ботаническом саду этой весной. Он стоит под распустившейся красавицей сиренью и сосредоточенно смотрит в объектив, не хочет говорить «чи-из», не реагирует на то, что я корчу рожицы, желая вызвать у него улыбку.

– Где ты? Что с тобой? Как тебе можно помочь? – спрашиваю фотографию, понимая, что не стоит надеяться на ответ.

Часть 3 Затерянный во времени

1

Стальная «стрекоза» МИ-8 плывет над океаном вечнозеленого хвойного леса с острыми пирамидальными верхушками. Круглые окна-иллюминаторы то и дело запотевают изнутри, но что за ними можно увидеть? На протяжении двух часов картина внизу не меняется, словно этот полет – не более чем иллюзия. Зеленая монотонность тайги пугает городского жителя, впервые столкнувшегося с ней, с ее замкнутостью и в то же время поражающим воображение размахом. Можно лишь догадываться, что за внешним спокойствием раскинувшегося до горизонта зеленого мира кроется жестокая борьба за выживание, утверждение закона силы и быстрых ног.

В грузовом отсеке вертолета на откидных сиденьях, установленных вдоль борта, расположились четверо мужчин в камуфляжных охотничьих костюмах, а пятый, в штормовке, устроился спать прямо на полу, забравшись в спальник, и это несмотря на адский шум двигателя и зубодробильную вибрацию, вызывающую подергивания, как при болезни Паркинсона. При резких маневрах вертолета тело спящего перекатывается из стороны в сторону, словно кукла на салазках, но, судя по безмятежному выражению его лица и похрапыванию, это ему не мешает.

Треть отсека занимает закрепленный груз: мешки, ящики, баулы, рюкзаки, зачехленные ружья. Бóльшая часть его принадлежит спящему человеку. В отличие от четверых пассажиров, летящих поохотиться для развлечения, он геолог и сопровождает груз экспедиции в отдаленный поселок.

Уже при посадке по его поведению было видно, что вертолет для него не в новинку и места, куда предстояло лететь, хорошо знакомы, так что это воздушное приключение для него – не более чем поездка на троллейбусе для горожанина.

Поздоровавшись с экипажем вертолета, геолог отвел командира в сторону, громко допытываясь, как поживает Павлович, отпустила ли его язва и где можно достать «массандры», в крайнем случае «шила»[39]. Геолог летел дальше, чем охотники. В тех местах вертолет пробудет два дня, а на обратном пути захватит компанию охотников. Не успел вертолет взлететь, как геолог залез в спальник и, не обращая внимания на остальных пассажиров, мгновенно уснул.

Журналист Егор Кованцов первый раз летел на вертолете, но уже решил, что по собственной воле больше никогда не будет пользоваться этим видом транспорта. В очередной раз его мучил вопрос: зачем он туда летит? По какой причине? И не находил другого ответа, кроме как из-за обиды на Иванну, которая демонстрировала безразличие к его присутствию в ее жизни.