ЗНАК ВОПРОСА 1994 № 03

«Положись на волю Божью, а теперь поезжай!» Ровно через три года приезжай назад, будет дело. Не бойся, что долго ждать… Сто лет будем ждать… через сто лет будет великая битва с немцами, а потом, Бог даст, с его благодатью будет построен на указанном свыше месте храм Михаила Архангела». (Многоточия в приведенном куске — авторские. — Ю.Р.)

В этой цитате обращают на себя внимание два момента: во-первых, предсказанное Авелем событие находится за пределами жизни самого предсказателя и, во-вторых, странное упоминание о великом противостоянии с немцами через сто лет. Конечно, это может быть просто удачным домыслом автора романа, случайным его «попаданием в яблочко»… А что, если нет? Что, если какие-то прогнозы Авеля выходили за пределы XIX столетия? Упоминания о возможности такого рода в докладе Сербова также, видимо, неслучайны! Он что-то подозревал или даже нащупал! Быть может, знал, но опасался цензуры, специальным указом нацеленной на замалчивание имени и пророчеств Авеля, и потому отделался общими фразами?

Но мы к этому еще вернемся.

Шло время. Закончился 1800 год. Трудами и стараниями ряда высокопоставленных и титулованных лиц, приближенных к Императору Павлу, он был убит в ночь с 11 на 12 марта 1801 года и на трон незамедлительно вступил его старший сын Александр Павлович (Александр Первый), в какой-то мере знавший о существовании заговора против родителя своего.

Авель же, напомню, пребывал в заточении. Завершился второй круг его зловещих предсказаний, как утверждают, в сроки, загодя зафиксированные в его второй «Зело престрашной книге».

Вернемся к тесту Жития.

ТРЕТЬЯ «ПРОБА ПЕРА»

И в этот раз, как всегда, Авель не изменил себе, не потерял свой поразительный дар, был полон неизрасходованных сил, готов к бою.

На троне — Александр Первый. Авель же сидел там, куда его определил Император Павел Первый, — в Петропавловской крепости, где провел всего-то 10 месяцев и 10 дней, столько же, сколько ранее в Шлиссельбургской.

После гибели Павла Первого Александр Первый приказал отца Авеля из Петропавловской крепости незамедлительно выпустить и направить в Соловецкий монастырь под присмотр, а вскоре он и свободу получил.

Но Авель не был бы Авелем, если бы не стал составлять… ТРЕТЬЮ «Зело престрашную книгу! Что еще ему было делать? Дело всей жизни — «секреты составлять да книги писать»! Надо сказать, делал он это отменно! Руководимый некими высшими силами, он исполнял свой человеческий и гражданский долг неукоснительно и исправно!

В этот раз он побыл на свободе всего-то один год и два месяца, но за это время успел-таки написать свою третью книгу: «В ней же написано, как будет Москва взята и в который год!»

Итак, странно, но где-то на рубеже 1803 года он предрек события, происшедшие в реальной жизни лишь через 10 лет! Интересно, о чем в это время размышлял Наполеон?

История, к сожалению, повторяется! Непреложность этого утверждения неумолимо вытекает из жизни Авеля. Снова книга дошла до самого Императора Александра Первого. Что в ней возмутило покой монарха? Или ему за державу обидно стало? Либо он усмотрел в писании этом личную обиду?

Так или иначе, но решение воспоследовало: «Монаха Авеля абие (абие — тотчас. — Ю.Р.) заключить в Соловецкую тюрьму, и быть там ему дотоле, когда сбудутся его пророчества самою вещию».

И снова потекло время между письменным оформлением пророчества и его реализацией самою жизнию! А в это время Александр сидит на троне — державой правит! Авель тоже сидит, правда в тюрьме, на острове, тоже при деле — вшей давит! У каждого своя доля и свое постоянное занятие! Говоря языком песни, «все поровну, все справедливо!»

Год идет за годом. Что было в это время в России — вам известно из истории, которую я не стану пересказывать. Что было с Авелем? Много претерпеть пришлось ему за эти десять лет! Он «10 раз был под смертию, 100 раз приходил в отчаяние, 1000 раз находился в непрестанных подвигах, и прочих искусов было о. Авелю число многочисленное и число бесчисленное. Однако, благодатию Божиею, ныне он, слава Богу, жив и здоров и во всем благополучен», — повествует Житие об этом периоде жизни моего героя.

Далее в Житии сказано:

«Ныне от Адама семь тысяч и триста и двадесятый год, а от Бога Слова тысяча и восемьсот и второй на десять (т. е. 1812 год. — Ю.Р.). И слышим мы в Соловецком монастыре, якобы южный царь, или западный, имя ему Наполеон, пленит грады и страны и многия области, уже и в Москву вшел. И грабит в ней и опустошает все церкви и вся гражданская, и всяк взывая: «Господи, помилуй, прости наше прегрешение. Согрешихом пред Тобою, и несть достойны нарекаться Рабами Твоими: попусти на врага и губителя за грех наш и беззакония наша!» И прочая таковая взываху весь народ и вси людие. В то самое время, когда Москва взята, вспомнил сам Государь пророчество о. Авеля; скоро приказал князю Голицыну от лица своего написать письмо в Соловецкий монастырь».