ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 03

Историки давно пришли к мысли, что «скифский план» ведения войны с Наполеоном Александру I предложил М. Б. Барклай де Толли в 1807 г. в городе Мемеле (теперь город Клайпеда), где генерал лечился от раны, полученной в сражении под Прейсиш-Эйлау 26 января. Известно, что 6–7 марта 1807 г. Александр I был в этом городе и навестил раненого М. Б. Барклая де Толли. Александр I приехал в Мемель, разумеется, не для того, чтобы навестить раненого генерала. В 1807 г. в Мемеле находился прусский король Фридрих-Вильгельм III со своим двором. Александр I прибыл в Мемель к своему союзнику — прусскому королю для подписания конвенции о продолжении совместной войны с Наполеоном. Посещение царем своего раненого генерала могло быть случайностью. Однако известно не так много примеров, когда царь посещал раненых генералов. Скорее, можно предположить, что царь ждал случая поговорить конфиденциально с кем-то из своих генералов о волнующих его вопросах, таким генералом оказался М. Б. Барклай де Толли. Выбор был сделан. С этого времени начинается его стремительное возвышение. Царь наградил М. Б. Барклая де Толли орденом Анны 1-го класса, орденом Владимира 2-й степени, произвел в следующий чин генерал-лейтенанта, а его 3-й егерский полк наградил серебряными трубами, В противоположность своей бабушке Екатерине II император Александр I щедростью не отличался. Даже его отец Павел I был намного щедрее сына в наградах и пожалованиях. Можно с уверенностью сказать, что царь был так щедр не случайно: М. Б. Барклай де Толли был им предназначен для исполнения монаршей воли.

Генерал-майор М. Б. Барклай де Толли, командовавший в 1807 г. отрядом, всегда был только исполнителем. Он не обладал ни большими знаниями, ни обширным умственным кругозором. Не было у него достаточной информации, чтобы прогнозировать внешнюю и внутреннюю политику России на 5 лет вперед. Зимой и весной 1807 г. М. Б. Барклай де Толли находился в очень трудном положении. Страдающий от тяжелой раны и от безденежья, М. Б. Барклай де Толли вряд ли мог думать о том, что через несколько лет французские войска вторгнутся в Россию. Логичнее предположить другое: русский царь приехал в Мемель, думая о войне с Наполеоном, и поделился своими мыслями с генералом.

В руках у русского самодержца была армия, внешнюю и внутреннюю политику страны определял он сам. Хоть царь и не проявил полководческих способностей, но в военном деле разбирался хорошо. Прекрасно образованный, обладающий широким кругозором, хорошо осведомленный о делах России, наученный опытом прошедшей войны, царь мог прийти к мысли об отступательно-оборонительных действиях в войне с Наполеоном в случае, если французы вторгнутся в Россию. Можно допустить, что уже в 1807 г. царь не только имел план войны с Наполеоном, но уже продумал и просчитал все возможные последствия осуществления этого плана. Он предусмотрел и то, что такая война разорит народ, вызовет возмущение в армии, недовольство среди дворянства, и заранее принял меры, позволяющие ему остаться в тени, взвалив ответственность за исполнение своего плана на исполнителя генерала М. Б. Барклая де Толли.

Барклай де Толли в силу своего характера и способностей не мог быть творцом «скифского плана».