Знак Вопроса 1998 № 03

Напомню, что в семейной морали и во взглядах ислама на взаимоотношения полов просматриваются элементы патриархально-родового уклада. Женщина является подчиненным мужчине существом, созданным Аллахом для услаждения и угождения мужчине. Признаются, однако, за нею человеческие и гражданские права, а также осуждается жестокость мужчин по отношению к женщинам.

Добавлю, что кэбин может быть заключен мусульманином с женщиной иной веры при условии, что она вышла из народа «имеющего писания», то есть из иудеев или христиан.

Обратная же ситуация, по мнению специалистов названного учреждения, то есть вступление христианина в кэбин с мусульманкой, проблематична, представляется почти несомненно нарушением шариата. Шариат же, как известно, являет совокупность религиозных законов, основанных на общих правилах ислама (в отличие от Адата — основанного на так называемом обычном праве).

Однако не исключено, что совершение кэбина в данном случае — дань личной симпатии местных властей, отзвук уважение к генералу Ермолову либо следствие его положения наместника Кавказа и воли со стороны шамхала (князя) Тарковского, в землях коего это свершалось.

Что именно имело место в ту далекую пору? Вернемся к работе Берже. Он сообщает: «3-го ноября 1819 года А. П. Ермолов после разбития Ахмед-хана Аварского у Балтугая прибыл в Тарку, где заключил кэбин с тамошнею жителькою Сюйду, дочерью Абдуллы, которую оставил беременною, поручив ее перед выездом в Тифлис попечениям Пирджан хакумы, жены шамхала Тарковского. Сюйду родила сына Бахтиара (Виктора. — Ю. Р.) и года два спустя приехала в Тифлис, вместе со служанкою Пирхан и таркинским жителем Султан-Алием. По прошествии года Сюйду с почестями и подарками возвратилась в Тарку, так как по случаю отправления сына в Россию не пожелала оставаться в Тифлисе. Этим покончились сношения Алексея Петровича с Сюйду. Впоследствии она вышла за Султан-Алия, от которого имела сына Черу и дочерей Дженсу и Аты. Последние еще недавно были живы; Черу же скончался, оставив после себя дочь Сеид Ханум».

Вы, конечно же, обратили внимание на то обстоятельство, что Виктор-Бахтиар в младенческом возрасте был отправлен в Россию. Подобное действие было заранее оговорено с кэбинной женой (и с последующими тоже) Алексеем Петровичем. Дальнейшая судьба сыновей определялась его заботами, обеспечением, образованием и т. п. Что же касается дочерей, то они оставались в утешение женам, но с условиями материального обеспечения жены и дочери Алексеем Петровичем.

Вернемся к работе Берже: «Другую кэбинную жену Ермолов взял во время экспедиции в Акушу, в селении Кака-Шуре. Прибыв туда в сопровождении Шамхала (! — Ю. Р.), он изъявил желание жениться на туземке. Ему указали на дочь Кака-шуринского узденя Ака по имени Тотай — девушку редкой красоты и уже помолвленную за односельчанина своего Искандера. Тотай была представлена Ермолову и произвела на него глубокое впечатление. Он тогда же изъявил готовность взять Тотай в Тифлис при возвращении из похода. Но едва только Алексей Петрович выступил в Акушу, как Тотай была выдана замуж за Искандера, с заключением кэбина, в виде воспрепятствования Ермолову увезти ее в Грузию. Расчеты эти, однако же, оказались тщетными. Возвращаясь из Акуши, Ермолов 1-го января 1820 года достиг Параула, откуда отправил сына шамхала Альбору в Кака-Шуру во что бы то ни стало взять и привезти Тотай. Поручение это было выполнено с полным успехом. В момент похищения Тотай отец ее Ака находился на кафыр-кумских мельницах, где молол пшеницу. Вернувшись домой и узнав об участи Тотай, он, не слезая с лошади, отправился за нашим отрядом, который настиг в Шамхал-Янги-Юртс. Там какая-то женщина указала ему дом, в котором находилась его дочь. Ака немедленно отправился к указанному месту, но переводчик Алексея Петровича, известный Мирза-Джан Мадатов, не допустил его к Тотай, объявив, что дочь ни в коем случае не может быть ему возвращена, причем вручил ему перстень, серьги и шубу Тотай и посоветовал ему отправиться восвояси.

Таким образом Ермолов остался обладателем Тотай. Впоследствии шамхал, по просьбе Алексея Петровича, выдал ей свидетельство за печатями почетных лиц о знатном ее происхождении.

Тотай жила с Алексеем Петровичем в Тифлисе около 7-ми лет и имела от него сыновей: Аллах-Яра (Севера), Омара (Клавдия) и третьего, неизвестного по имени и умершего в самом нежном возрасте, и дочь Сатиат, или, как ее обыкновенно называли, София-ханум.

Жившую в Тифлисе в полном удовольствии Тотай часто навещали отец ее Ака и брат Джан-Киши.

По отозвании Ермолова Тотай, отказавшись от принятия православия и поездки в Россию, возвратилась с дочерью на родину, где вышла замуж за жителя аула Гили Гебска, от которого имела сына Гокказа и дочь Ниса-ханум, вышедшую тоже за жителя Гили Сурхай-Дауд-оглы.

Говорят, что Ермолов при заключении кэбина с Тотай дал ей слово, что прижитых с нею сыновей он оставляет себе, а дочерей предоставит ей, что и исполнил.