Знак Вопроса 2005 № 01

Одним из свидетелей казни Стефана был юноша по имени Савл. Непосредственно в расправе он не участвовал, но одобрял происходившее и стерег одежду, которую разгоряченные линчеватели сбросили, чтобы сподручнее было кидать камни.

Родом Савл был из киликийского Тарса — того самого обиталища изнеженных сибаритов, близ которого учился в юности Аполлоний Тианский. Семья Савла, стопроцентно иудейская, из колена Вениаминова, в то же время принадлежала к имперской элите, обладая наследственным римским гражданством — честь, которой в те времена удостаивались немногие из провинциалов.

Эллин Аполлоний приезжал в Таре изучать греческую философию; еврей Савл для получения традиционного иудейского образования должен был ехать в Иерусалим. Аполлоний выбирал между учениями Платона, Эпикура, Пифагора, стоицизмом, скептицизмом и т. п.; выбор Савла лежал в другой плоскости — среди учений саддукеев, фарисеев, ессеев, зелотов и пр. И если Аполлоний, не имея авторитетного наставника, самостоятельно избрал пифагорейство, то Савл, обучавшийся «при ногах» знаменитого Гамалиила, не мог стать никем иным, кроме как ревностным фарисеем.

После казни Стефана он по инерции принимает активное участие в арестах последователей Иисуса. Мы ничего не знаем о том, что происходило в это время в его душе, но можем предположить, что его уже грызли сомнения в правильности своих взглядов и действий, и он стремился внешней активностью заглушить внутреннее смятение.

Вскоре Савл отправляется в Дамаск, где осела часть кумранской общины — глашатаев Нового Завета. Он везет доверительное письмо первосвященника к тамошним синагогам, подтверждающее его полномочия по борьбе с ересью Иисуса, «чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим». Видимо, первосвященник уже знает, что в Дамаске, за двести с лишним километров от Иерусалима, некоторые иудеи уверовали в мессианство Иисуса; последующие события подтверждают правильность этой информации.

При приближении к Дамаску Савла внезапно ослепляет льющийся с неба свет. Он падает на землю лицом вниз на землю и слышит Голос: «Савл, Савл, что ты гонишь меня?». — «Кто ты, Господи? — спрашивает потрясенный юноша, и слышит ответ: «Я Иисус Назорей, которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна!». Трепеща от ужаса, Савл молит: «Господи! Что повелишь мне?». — «Встань и иди в Дамаск, там тебе будет сказано, что делать».

Много лет спустя, будучи уже широко известен среди христиан и иудеев под именем Павла, он во 2-м послании к Коринфянам намекнет, что в тот момент вблизи Дамаска с ним произошло и нечто большее: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, — в теле ли, не знаю, вне ли тела, — не знаю: Бог знает, — восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, — только не знаю, в теле или вне тела: Бог знает, — что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать».

Спутники его тоже видели свет и были очень напуганы, не понимая, с кем Савл разговаривает. Поднявшись с земли с открытыми глазами, он обнаружил, что ничего не видит; в Дамаск его привели за руку.

Тем временем в Дамаске некоему Анании, уже уверовавшему в Иисуса, явился Господь и сказал: «Пойди на Прямую улицу, войди в дом Иуды и спроси там тарсянина по имени Савл». Для отношений иудеев с Богом интересно отметить, что Анания не бросился немедленно выполнять поручение, а сперва попытался переубедить Господа, ссылаясь на то зло, которое Савл причинил ученикам Иисуса. Но Господь был непреклонен и твердо заявил, что Савл избран Им, чтобы возвестить Его имя перед народами. Анании не остается ничего иного, как подчиниться Божьей воле. Он идет по указанному адресу, находит Савла, возлагает на него руки, и у того сразу как бы падает чешуя с глаз; к нему возвращается зрение, и, встав с колен, он принимает крещение.

С этого момента поведение Савла в корне меняется. Он начинает открыто заявлять, что Иисус — сын Божий, вызывая возмущение дамасских иудеев. На выходе из городских ворот его караулят, собираясь убить; по свидетельству самого Савла, приказ об этом был подписан наместником царя Ареты, сидевшим в Дамаске. Однако единомышленники, узнав о грозящей Савлу опасности, помогают ему бежать, спустив его с городской стены в корзине.

Относительно дальнейшего хода событий свидетельства Павла (дальше мы будем называть его так) и Луки расходятся. Лука пишет, что, покинув Дамаск, Павел вернулся в Иерусалим; сам же он в Послании к Галатам вспоминает: «Я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск».

Кому верить больше? Наверное, Павлу, писавшему о том, что сам пережил.