Знак Вопроса 2005 № 04

Такие феномены, как апатия и цинизм, рост преступности, болезней, катастроф, разочарования и неверие в политику реформ, являются не менее, а, по-видимому, более четкими индикаторами кризиса, чем инфляция, спад производства, неплатежи и т. п. Главный результат пренебрежения духовным миром человека — катастрофический рост смертности, идущий с заметным опережением по отношению к рождаемости. Россия взвалила на себя тяжелейший крест депопуляции. При таком развороте событий каждые 15 лет население России будет сокращаться примерно на 20 млн человек. Зачем и для кого тогда реформы? Что толку, если со временем удастся достигнуть нулевой инфляции, устойчивого профицита бюджета, устойчивого курса рубля, но не будет населения, страны?

Сегодня становится все более очевидной теснейшая взаимосвязь между социально-психологическим здоровьем нации и смертностью. Результаты многолетних исследований д.м.н. И. А. Гундарева — яркое тому свидетельство. На основе обработки репрезентативной статистической выборки ему удалось доказать, что главной причиной роста смертности является не курение или пристрастие к алкоголю, даже не бедность, а стрессовые перегрузки населения, вызванные непредсказуемым характером экономических реформ. Рост смертности примерно на 85 % связан с повышенной агрессивностью людей, связанной с их убежденностью в несправедливости реформ, потерей ими жизненных ориентиров, уверенности в завтрашнем дне. Для них главным становится вопрос не как жить, а для чего жить. На долю всех остальных, в том числе и экономических, факторов роста смертности приходится не более 15 %. Поэтому и противоядие этой страшной эпидемии следует искать не в экономике, а во внеэкономической сфере. Нужно оживлять не тело, а дух нации, ее духовно-нравственный потенциал. Тогда только и можно ожидать прекращения поразившей нас эпидемии смертности.

Наши реформаторы, позаимствовав западную модель перехода к рынку, забыли учесть в этой модели указанное ограничение. В результате реформ были либерализованы все факторы производства, кроме одного — наиболее угнетенного — заработной платы. Диспропорция в оплате труда по отношению к другим факторам производства у нас не только не была устранена, но и резко обострилась за годы реформ. В период с 1990 по 1998 гг. реальная заработная плата (в неизменных ценах 1991 г.) снизилась в 2,5 раза, в то время как производительность труда — в 1,5 раза. Это не могло не сказаться на резком ухудшении такого важного макроэкономического индикатора, как отношение средней заработной платы к прожиточному минимуму. Если в дореформенный период оно составляло около 3, то теперь снизилось до 2. В результате индекс социальной дифференциации населения по уровню доходов (отношение доходов 10 % населения с наибольшими доходами к доходам 10 %, имеющих наименьшие доходы) вырос за годы реформ в 8-10 раз. Такого глубокого расслоения населения не знает ни одна цивилизованная страна мира. Наемный работник вынужден теперь свою, по существу, нищенскую заработную плату обменивать на продукты и услуги, цены на которые существенно приблизились, а в отдельных случаях уже обогнали мировые. Сохранение и далее столь разительной диспропорции в оплате труда неизбежно будет усиливать социальные противоречия между обществом и властью.

Любые ссылки на нехватку ресурсов, дефицит бюджетных ассигнований являются в данном случае неуместными. Сегодня вопрос следует ставить совсем в другой плоскости. Повышение минимальной оплаты труда до гарантированного прожиточного минимума надо рассматривать не как следствие достигнутых темпов экономического роста, а как исходное их условие. И никак не иначе. Ведь речь идет об обеспечении необходимого минимума, без чего процесс депопуляции нашего народа не удастся остановить. К тому же, как мы уже отмечали, ограниченность наших возможностей для решения жгучих проблем социальной политики есть лишь отражение виртуального образа бедной России, сложившегося в результате безнравственной приватизации общественного достояния.

Нет никаких оснований перекладывать нагрузку от роста цел на плечи наемных работников. Целевая установка здесь должна быть принципиально иной — сначала повышение минимальной оплаты труда до достойного прожиточного минимума (учитывающего в составе потребительской корзины не только необходимый набор продуктов и товаров первой необходимости, по и затраты на образование, медицинское обслуживание, оплату коммунальных услуг и транспорта), а уж затем включение повышенных доходов населения в рыночный механизм.

У магистрали, ведущей Россию в будущее, нет поворотов к социалистической системе. Но она не лежит и на путях поглощения ее капиталистической системой. В глобальном конфликте между Системой и жизненным Миром человека Россия должна решительно встать на сторону последнего.