Знак ворона

Она тронула коня, и «драконы» двинулись вместе с ней – как раз когда мой Сокол убедил последнего мешавшегося человека убраться с дороги. Мой рассудок захлестнул дикий панический страх.

– Назад! – забыв про почтение, титулы и осторожность, заорал я. – Уводите людей отсюда! Будет кровь!

Лицо Давандейн перекосилось от ярости – ни дать ни взять, горгулья на коне.

– Я не отдам власть над городом этим фанатикам, – прошипела маршал.

Ко мне двинулся ее «дракон», тип почти моих размеров, но вдвое моложе.

– Не делайте этого! – крикнул я.

Но маршал во главе своих кавалеристов уже вклинилась в толпу.

– Маршал Границы, город принадлежит людям, и принадлежал им всегда, – загрохотал Тьерро.

– Маршал, пожалуйста! – прошипел я. – Вам тут не выиграть.

Давандейн заколебалась. Я чувствовал ее страх, ее потрепанную гордость, ощущение того, что власть ускользает из рук. Маршал посмотрела на меня, и в ее глазах я увидел панику. Годы лжи и угодничества облетели пустой шелухой, и пришло понимание: маршал Давандейн – всего лишь одна из толпы. Просто право рождения и способности чуть приподняли ее над остальными, выстроили вокруг башню, откуда маршал привыкла свысока глядеть на мир и верить легенде о себе, которую сама же и придумала.

Толпа гудела. Неделя смертного ужаса довела нервы до предела. Люди горели и умирали, и вот вдруг явилась женщина, ничего для них не сделавшая, и принялась угрожать тем, кто и в самом деле помог. Сам по себе каждый человек может быть очень умным, но собери вокруг него толпу – и он меняется. Он становится чертовски, невозможно тупым.

И все полетело в тартарары.

Из толпы грохнул светострел, «дракон» схватился за глотку и выпал из седла. Тьерро попытался успокоить толпу, закричал, призывая к миру – бесполезно. Солдаты отвечают на угрозу так, как их учили. Под огнем они повели себя, как на войне. Командир встал на стременах и выкрикнул приказ атаковать. Испуганные и разозленные, «драконы» рванули вперед, будто желали прорубить дорогу сквозь батальон врагов, а не справиться с одним-единственным идиотом. Сверкающие в свете защитной сетки сабли взлетели и опустились. Раздались пронзительные крики, визг, стоны – детские, мужские, женские. «Драконы» прорубили просеку в пятьдесят ярдов прежде, чем орденская стража сплотилась вокруг Свидетелей.

– Хватит! Уходите! Не стрелять! – крикнул Тьерро.

Но пролитая кровь уже ударила в головы. Половина стражников услышала лишь последнее слово. По «драконам» дали залп из светострелов. Заржали кони, закричали люди. Солдаты удвоили усилия. Чтобы устранить угрозу, требовалось пробиться к Свидетелям на лестнице. Давандейн пошла вперед со своими «драконами».

– Дух милосердный! – прошептала Ненн.

За «драконами» будто тянулась дорога, замощенная искалеченными телами. «Драконы» несли потери, но они были в тяжелых доспехах, на больших боевых конях, с внушительным оружием – и, сбившись в плотный строй, продвигались к цели. Они прорубали путь к Свидетелям, не глядя на то, кто стоял на пути – женщины ли, дети ли. «Драконы» исполняли волю командира и защищали его так же, как Светлый орден – своих вождей.

– Остановитесь! – взревел Тьерро – то ли своей страже, то ли маршалу и ее солдатам.

Забрызганный кровью жеребец капитана «драконов» ступил на лестницу. Капитан занес саблю.

У изувеченного Свидетеля лопнуло терпение. Он поднял руки – и капитана вышибло из седла. Подключились и другие Свидетели. Среди «драконов» беззвучно ослепительно вспыхнуло – раз, другой и третий. Дико заржали раздираемые на части кони и люди. Они превращались в ошметки, и на толпу лился теплый дождь. «Драконы» замешкались, и тут вперед выступил Тьерро. Его глаза сияли белым светом, от тела исходили пары фоса. Мантия сгорела и открыла грудь, изуродованную буграми чудовищных шрамов, затянутую неестественно гладкой безволосой кожей.

– Маршал Границы, вы не оставили мне выбора, – глядя на Давандейн и оставшихся солдат, загрохотал он.

Маршал лежала рядом с мертвым конем. Лицо и волосы Давандейн были залиты кровью. А Тьерро, похоже, был на грани. Его лицо исказила ненависть, с пальцев тек фос. Если бы он захотел, то стер бы Давандейн в порошок.

– Маршал, это больше не ваш город!

Она уже поняла это сама. Лучшие солдаты мертвы, спиннер погиб. Она медленно встала – такая крохотная, бессильная среди кровавого месива, неспособная поверить в случившееся, принять поражение. «Дракон» подхватил ее, усадил в седло позади себя. Вместе с ней удрали с площади у Шпиля уцелевшие солдаты. В Цитадели маршал собрала оставшиеся силы, верные лично ей, и бежала из города на запад, к Леннисграду. К рассвету на Цитадели появился новый флаг: силуэт женщины в золотом поле. Эмблема Светлого ордена.

Наверное, мне следовало что-нибудь сделать. Или хотя бы попытаться. Но я всего лишь громила с мечом и кучкой наемных головорезов. Потому я сидел, пил и глядел на то, как оставшиеся офицеры пригласили Высокого свидетеля Тьерро в Цитадель и объявили Свидетелей Защитниками Валенграда.

16