Знак ворона

Малдон подтвердил то, что я и так подозревал. Щит – работа четырех талантливых спиннеров, посылающих силу в Железное Солнце на верхушке башни. А это уж точно нечто большее, чем просто сброс для избыточной энергии. Но чем бы оно ни было, и какой бы гений его ни разработал, оно требует очень много энергии. Тьерро почти меня убедил – а Валия снова разожгла сомнения. Даже мои люди уже надели желтое. С тех пор, как я увидел Свидетелей, воздвигающих щит, во мне зашевелился настырный червь сомнений. Я должен был убедиться.

– Я хочу быть уверенным насчет того, что щит сделала не Светлая леди.

Лицо Малдона перекосилось в глумливой гримасе, он уже раскрыл рот – но смолчал, и ухмылка тихо сползла с лица. У Глека не осталось глаз, и потому мне повезло: я не увидел в них жалости. Я ненавижу, когда меня жалеют. Но все равно жалость была прямо-таки написана на его ненатурально детском лице.

– …Нет, Рихальт, это не она, – немного помолчав, выговорил он. – Это просто фос, каналированный через какое-то устройство внутри Шпиля. Ты спрашиваешь, ощущается ли что-то другое в сети? Нет. Это потрясающе, чертовски впечатляет, но это просто плетение фоса. Что бы они ни болтали, это не она.

Я и сам не понял, испытал я облегчение или разочаровался. Просто внутри стало пусто. Пришло безразличие.

– Ладно, поехали назад, – сказал я. – Я уверен, в моем подвале еще отыщется бутылка, до которой ты не добрался.

Я проехал несколько улиц с Малдоном за спиной, как вдруг он сжал пальцами мои ребра, чтобы привлечь внимание.

– Думаю, за нами хвост. Не оборачивайся.

– Откуда тебе знать?

– А откуда я вообще хоть что-то знаю? – огрызнулся Глек. – Ты и в самом деле хочешь, чтобы я начал объяснять?

– Ладно, – буркнул я. – Кто там?

– Парочка. Поспевают за нами пешком. Один по-настоящему здоровенный. Даже больше тебя. Второй просто здоровенный.

Да, это бодрит.

– И как долго они за нами идут? – осведомился я.

– От Шпиля. Я засек их еще там. Они не отстали, даже когда мы свернули на Клаттон-стрит, и когда выехали назад на Барелло. Странный выбор маршрута для прогуливающихся.

Конечно, странный. Я свернул на Клаттон-стрит, маленькую боковую улочку, потому что год назад заявился с визитом в чайную на Барелло. Облава пошла не очень хорошо, пострадали люди. Такое часто случается, когда ловишь и вытаскиваешь на белый свет парочку культистов, поклонников Глубины. В общем, я оставил о себе там скверные воспоминания. Незачем лишний раз без повода злить невиновных, потому я огибал Барелло по Клаттон-стрит, хоть это изрядный крюк. Давать такой крюк пешком – очень странно.

– Они с оружием?

– Не уверен, – ответил Малдон.

– Тогда выясним, – решил я и свернул на Нигдешный ряд, а потом с него в узкий проулок.

Большому коню не понравилась теснота между парой скверно выстроенных складов. В такие проулки никогда не заглядывает солнце, а крысы здесь вырастают больше барсуков. Я вручил поводья Малдону, не любившему коней. Впрочем, и коням он тоже не нравился. Наверное, Светлый орден поставил здоровяков интересоваться всем необычным, происходящим вокруг Шпиля. Они пока не сделали ничего плохого, только следили за нами, и потому я оставил тесак в ножнах.

Проулок миновали два парня. Малдон был прав: необычайно здоровые ребята. Один, наверное, шесть футов десять дюймов. Почти все парни такого роста, которых я встречал, были долговязые и тощие, кожа да кости. А этот сплошь мясо, чудовищно широкая и мощная туша. Меня сразу куснула чисто нутряная, неразумная злоба. Ненавижу тех, кто настолько здоровей меня. Глупо гордиться тем, что родился высоким и сильным, но что уж поделаешь. Компаньон великана был моего размера – то бишь здоровей большинства людей в мире. Оба носили бурые гражданские шмотки без тени желтого, на поясах – солидные мечи, толстая, созданная рубить сталь, простая и зловещая. Хотя с виду вполне обыкновенные ребята, если бы не размеры. Они прошли мимо и направились по Нигдешному ряду. Бедняги сейчас свернут направо и уткнутся в тупик. Нигдешный ряд не зря так назывался.

То есть я вроде как загнал их в ловушку. Конечно, они большие и с мечами, но у меня-то пистолет. А это очень серьезное преимущество.

Я взвел пистолет, взял его в руку и положил дулом на плечо, оставил Малдона с Соколом и пошел за ребятами. Когда те остановились, думая, что я растворился в воздухе, я прокашлялся.

– Давайте не делать того, что добавит работы и без того чересчур занятым могильщикам, – предложил я.

Те двое среагировали не так, как я ожидал. В общем, я и сам толком не представляю, чего именно я ожидал, но когда запираешь людей в тупике и заходишь со спины, они обычно боятся, злятся, нервничают. Эти не выказали вообще ничего. Стояли неподвижно, будто болванчики, пусто и бессмысленно глазели на меня. Толстые шеи, здоровенные плечи. Заметная парочка. Плохие шпионы – но, наверное, умелые убийцы.

– А как насчет бросить наземь мечи, ножи, и поупражняться в забытом искусстве беседы? – предложил я.