Знак ворона

Я пока еще держал пистолет на плече, не хотел нервировать нацеленным дулом. Люди легко теряют выдержку, когда видят направленный прямо им в глаза пистолет. А нам тут не помешала бы выдержка.

Я знаю, как люди реагируют на опасность. Я видел это много раз. Они инстинктивно хотят выйти из неприятной ситуации самым легким образом, отговориться, уйти. Если их несколько, то люди против воли смотрят друг на друга, чтобы оценить реакцию товарищей. Это чистый рефлекс, невозможно сопротивляться. Но эта парочка и не глянула друг на друга. Их не смутило оружие у меня на плече. Малдон прав. Они шли за нами не просто так.

Вдруг в глазах будто пошла рябь, как в пруду от брошенного камня, из уголков закапала кровь, и кровавые слезы покатились по щекам. Я едва сдержался – так захотелось отступить. Я уже видел такое. Кровь сочится, когда «малыш» загоняет в человека мозгочервей – как в тех солдат, убитых у склепа Вороньей лапы. Но для черной магии нужен сам «малыш» поблизости, а тут нас всего трое. В общем, есть в моем городе свободно бегающий «малыш» или нет, ситуация такая: не я загнал типов в ловушку. Они загнали меня.

Они схватились за мечи. Я прицелился и спустил курок, кремень ударил в огниво, момент – и искры зажгли порох на полке, пистолет рявкнул, и пуля угодила здоровяку в левое плечо. Не самый лучший выстрел. Таким с ног не свалишь. Но здоровяк просто не заметил раны.

В общем, один темный проулок, три меча, и пошла потеха. Бежать мне не с руки, ведь нога больная. Мгновение ока, и парочка насела на меня. Тот, что поменьше, ударил сверху и, если бы попал, отсек бы мне руку. Я парировал, отбил меч и ткнул в лицо. Попал, полилась кровь, но крупный уже ударил, и мне пришлось отскочить. Меч врубился в плечо первому. Тот не заметил раны. У обоих ритмично выплескивалась из глаз кровь. Ни боли, ни смысла. Ни доброй воли.

Я отступил, пытаясь кружить, заставить здоровяков мешать друг другу. Меньший истекал кровью из глубокой раны в плече, но мало какая драка длится дольше пары минут, истечь до смерти он не успеет. Больший снова ударил от плеча, я парировал, контратаковать не успел – ударил второй. Неуклюжие, грубые удары, примитивная бычья сила. Оба хотели отрубить мне правую руку. Я вывернулся, и вот, меньший открылся, и я безопасно и мощно рубанул. Он отшатнулся, потерял одну руку – но я едва не поплатился за удачный выпад. Меч второго пронесся в дюйме от моей головы.

Уговаривать громилу нет смысла. Он сейчас просто кукла. А легкие горели огнем. Слишком много сигар и бренди. Я слишком медленный.

Оставшийся громила махал мечом все так же мощно и неуклюже. Я распорол ему предплечье, оставил кровавую отметину на лице, рубанул по боку. Но тот не замечал. Подступил близко, рубанул, я схватил его за кисть, но прежде, чем успел вогнать меч ему в голову, здоровяк поймал мою правую руку. Огромный ублюдок, на несколько дюймов выше и шире меня – и налег. Я поскользнулся, рухнул, и эта туша навалилась на меня.

Он повернул руку, выдернул ее из моих скользких от пота пальцев, и на мое лицо обрушился локоть. Перед глазами вспыхнуло, рассыпалось искрами, на рот и нос шлепнулось что-то мягкое и мокрое, и в ноздри ударил запах больницы. Обезболивающее. Ублюдок пытается меня усыпить! Мир вокруг качался, но я настрого заказал себе вдыхать, хотя отрава все равно ползла в глотку. Полуослепший, с горящими огнем легкими, я попытался извернуться и скинуть здоровяка, но он был тяжелее и сильней меня. Я резко дернул головой и сбросил вонючую тряпку с отравой, попытался вдохнуть, но туша жала меня к земле, я не смог схватить ртом ни глотка чертового воздуха. Злой запах отравы залез в ноздри. Мать его, я сейчас отключусь.

Громила вдруг обмяк и превратился в обычные триста фунтов мяса. В его затылке оказался тесак. Я из последних сил отпихнул тушу и скатил ее с себя, судорожно втянул воздух, сплюнул, вытер рот и нос рукавом. Забрызганный кровью ухмыляющийся Малдон отпустил рукоятку тесака, торчащего из затылка громилы. Тот, кому я отрубил руку, вышиб дверь ближайшего дома и удрал.

– Было похоже, что тебе нужна помощь, – заметил Глек.

– Ты вовремя, – пытаясь отдышаться, согласился я.

– Было время, когда я бы испепелил его одним движением пальца, – поведал Малдон и щелкнул пальцами, будто колдовал.

Само собой, ничего не произошло. Я посмотрел на труп и пробормотал:

– Справились и без испепеления.