Знак вурдалака

— Он уже мальчик, а не младенец, — поправила кавалера императрица. — Ныне ему десять лет.

— Но сей мальчик опасен для вашего трона, ваше величество. У вас нет наследников.

Анна махнула рукой.

— Не опасен он. Слишком мало людей знают о его существовании. Никак не доказать ему того, кто есть его отец. Да и не была Мария Кантемир женой императора Петра. Но ты откуда про сие знаешь?

— Дело о вурдалаке, ваше величество.

— Ах, это! То самое дело, что Зотов для славы моего имени завершил?

— Действительный статский советник Зотов сие дело не завершил, ваше величество.

— Как? — спросила императрица.

— Он все обставил так, будто он сам сие дело раскрыл, ваше величество. Но сам Зотов касательства к нему не имел. А вас он попросту обманул, государыня.

— Обманул?

— Сделал он сие токмо гнева вашего величества опасаясь. Но наказывать вам его не стоит. Ибо сие снова интерес к делу о вурдалаке возродит. А надобно сие дело забыть.

— В связи с этим делом вплыл и сын Марии Кантемир? Но кто приплел его к делу? И почему?

— Про сие сейчас сказать не могу, ваше величество. Но именно в связи с делом вурдалака и вспомнили о Марии Кантемир. А, следовательно, о том, кем она была государю Петру Алексеевичу, вашему дяде. Часть чиновников в Москве о том разговор имели.

— И кто из чиновников моих болтал? — строго спросила императрица. — Кто? Зотов?

— Нет. Зотов хоть и хитрец великий, но верный слуга вашего трона. Вам его возвысить надобно.

— Он и так мною возвышен.

— Можно его ещё выше поднять, государыня. Таких людей среди русских у нас не так много. Надобно его пожаловать придворным чином камергера. Тем более что сие вам ничего стоит не будет.

— Будь по-твоему. Будет твой Зотов камергером.

— Сие мудрое решение, ваше величество.

— Но кто болтал о ребенке Марии Кантемир. Ты не назвал имен, друг мой. Назови.

Это был приказ.

— Было сие в доме князя Антиоха Кантемира, ваше величество.

— Ах, вот откуда ветер дует! Неужто князинька про своего племянника вспомнил?

— Не он, ваше величество. Сие было сказано чиновником юстиц-коллегии Волковым Степаном Андреевичем.

— А какой чин у сего чиновника?

— Надворный советник ваше величество. Но готовят его производство в следующий чин.

— Я сама о нем позабочусь. Никакого производства для сего болтуна!

— Но, ваше величество. Сему чиновнику оказывает особое покровительство граф Бирен, обер-камергер вашего величества.

— Но я пока в России императрица, а не граф Бирен. И будет так, как я сказала. С Биреном поговорю. Быть Волкову подалее от столицы! Выслать в распоряжение Сибирского губернатора.

— Как прикажет ваше величество. Но про сие дело с ваурдалаками как можно скорее забыть надобно.

— А что с князем Кантемиром делать прикажешь? Ежели о деле забыть надобно, то и самого Кантемира стоит спровадить подалее.

— Князя можно назначить на пост русского резидента в Лондоне. Он ведь хорошо образован, знает языки, и может на сей службе принести пользу отечеству.

— Ну, коли так, то пусть будет по-твоему. Антиох Кантемир отправится в Лондон. А что с теми, кто сим делом занимался вместе с Волковым? Ты ведь имен более мне не назвал. В доме Кантемира было сие. Сказал сие Волков. Но иные кто?

— Я имен сих чиновников не могу упомнить, государыня. Да и мелкого они полета.

— Хитришь, друг мой. Не желаешь их карьеры губить?

— Я твой слуга, матушка. Все для тебя. Но что делать коли не могу вспомнить?

— Быть по сему! — сказала Анна. — Пусть живут и помнят твою к ним доброту! А Волкова из Москвы выслать!

— Да, ваше величество! Но граф Бирен решил наградить господина Волкова производством в следующий чин. Вам следует с ним поговорить.

— Я отдам распоряжение графу Бирену в то дело не вмешиваться под угрозой гнева моего.

Анна отпустила придворного жестом руки, показав, что аудиенция закончена…

С того дня императрица распорядилась все слухи о деле вурдалака пресекать и за их распространение наказывать сурово. О чем московский обер-полицмейстер был уведомлен особо.

Хроника событий: февраля, 7-го дня, года 1733 от РХ. Москва. Канцелярия юстиц-коллегии. Приказ его светлости графа Бирена.

Степан Волков и Иван Тарле встретились в канцелярии.

Тарле передал надворному советнику пакет.

— Я вчера был во дворце, Степан Андреевич.

— Во дворце?

— Да. И был вызван туда тайным образом.

— Не могу тебя понять, Иван Карлович. Что сие значит?

— Я имел аудиенцию у графа Бирена, обер-камергера высочайшего двора.

— И что? С какой целью тебя вызывал граф?

— Бирен сказал, что желает тебе помочь, Степан Андреевич и ценит тебя как честного человека. Но сейчас он лично тебя принять не может. Слишком велик гнев императрицы.

— Но с чем сие связано Иван Карлович?

— Граф не знает этого, Степан Андреевич. Граф пробовал неоднократно говорить о тебе с императрицей, но все без толку. Велено более о деле, которое мы с тобой вели не вспоминать.

— Как так?

— Объяснять он не стал. А мог ли я мучить вопросами столь значительную персону, Степан Андреевич?

Волков посмотрел на пакет в своих руках.